Секуляризация. Под с. в современной науке понимается обмирщение культуры. Разрыв ее связи с религией. Она предполагает изживание представления, согласно которому все сущее расчленяется на сакральную и профанную реальность, когда вторая из них производна от первой и существует благодаря ей. Истоки профанного согласно этому представлению находятся в сакральном. И в нем не только «начала», но и «концы» так как профанное стремится к сакрализации, только в этом гарантия его удержания в бытии. Разрыв связи с сакральным ведет к появлению понятия «культура», которая мыслится одним из двух измерений реальности наряду с природой. Оппозиция «cultura – natura» тем самым становится самым общим мировоззренческим ориентиром человека, той «призмой», через которую он воспринимает мир как целое. При этом стремительно теряется память, что с. культуры относительно очень недавнего происхождения. Ее первые ростки дали о себе знать в XIV веке и преимущественно в Италии. Впервые же с. оформилась только в культуре Просвещения, то есть в XVIII веке. Осознание этого обстоятельства очень важно в виду того, что некоторые сходные с с. явления можно обнаружить еще в античной культуре. И прежде всего отсутствие непременной, непосредственной и тесной связи культуры с религией. Об этом свидетельствуют многочисленные античные тексты, где никак не упоминаются религиозные реалии, никак не дает о себе знать благочестие, не подразумевается связь человека с богами, etc. В этом случае легко вводит в заблуждение в корне иной характер античной религиозности по сравнению со средневековой религиозностью. В последнем случае она была церковной. Соответственно, и с. предполагала разрыв с Церковью, отход от нее, или, как минимум, независимость от Церкви в делах не собственно религиозных. Античная религиозность, напротив, никакой церковности или ее подобия не предполагает. Античный человек мог оставаться религиозным никак не соотносясь с религиозными институциями, не обнаруживая с. напрямую, а подразумевая как нечто само собой разумеющееся. Прежде всего это сказывалось в незыблемости для грека или римлянина существования сакральной и профанной реальностей, что для современного взгляда не всегда очевидно. Скажем, античная скульптура кажется ему образом человека и только, при отсутствии понимания того, что так изображенный человек божественен. Оставаясь человеком, он вместе с тем еще и сакрализован или причастен сакральному. Здесь нас вводит в заблуждение совсем иные, чем в христианстве представления о божественном. Оно для Античности сближено с человеческим, предполагая возможность перехода человека в сферу божественности, когда он остается человеком. Отчего и обращенность к человеческому миру и человеческим реалиям не требует никакой религиозной обставленности и атрибутики. Без нее с. сохраняет свою значимость и никакой десакрализации человеческого мира, т.е. культуры не происходит. Собственно с. в западной культуре, а более нигде на собственных основаниях она не происходила, началась с того, что человек стал мыслится в самообращенности, как точке отсчета, для себя в своем человеческом качестве. Человеку перестала быть непременно необходимой соотнесенность с сакральной реальностью. Первоначально в ренессансном измерении и, в частности, опыте изобразительного искусства кватроченто человек был заявлен в своей божественности, как тварный бог. При этом ему не надо было стремиться к самообожетсвлению на античный лад через преодоление в себе только человеческого, через подвиг, в том числе и ценою гибели. Ренессансная гуманистическая модель предполагала имманентное саморазворачивание человеком, заложенного в нем, саморазворачивание как творчество без оглядки на божественные образцы и без предположения того, что человек на пути обожествления должен платить самую большую цену. Пока это было только подступом к с. культуры, ее первые шаги. Состоялась она, если не всецело, то в самом существенном тогда, когда представление о человеческой божественности как данности сменилось изживанием самой соотнесенности человеческого с божественным, когда человек стал удовлетворяться собственно человеческим в себе. А это уже реальность идивидуализма. Парадокс его заключается в том, что человек сознавая всю свою малость перед лицом природы, с ее бесконечностью пространства и времени, несмотря на это остался при убеждении своей высшей ценности, своего превосходства над природой. Просвещение с которым пришло такое самоощущение и мирочувствие поставило в процессе с. самую главную точку над i. Оно сделало человека и человеческое мерой всего сущего в полной уверенности своего права на это. Всякие другие мерки стали казаться мнимостью, иллюзией, мифологизированием. Происшедшее уже достаточно давно было терминировано словом «антропоцентризм». Само по себе оно слишком неопределенно и мало что объясняет. Однако им все же удерживается главное: неприятие или нечувствительность к превосходящей человеческое реальности. Секулярная культура начиная с Просвещения таки или иначе удовлетворяется двумя лежащими в ее основе смысловыми ходами. Согласно одному из них каждому человеку достаточно в скромных пределах своей жизни и своих возможностей счастливо и благополучно прожить свою жизнь. Второй же смысловой ход – это ставка на бесконечный прогресс человечества, который в скрытом виде все же содержит в себе линию обожения, которое теперь относится в неопределенное будущее.