Бубер, Мартин (Buber, Martin)

(8 февраля 1878, Вена - 13 июня 1965, Иерусалим),

немецко-еврейский религиозный философ, переводчик и комментатор Библии, искусный стилист немецкой прозы. Философия Бубера была сфокусирована на<#whitespace />встрече, или диалоге, человека с другими существами, особо экземплифицированной во взаимоотношениях с другими людьми, но в конечном счете основывающейся и указывающей на отношения с Богом. Эта мысль нашла свое наиболее полное диалогическое выражение в работе Ich und Du (1923; Я и Ты). (См. также Указатель: Иудаизм).

От Вены к Иерусалиму

Мартин<#whitespace />Бубер был сыном Карла Бубера, агронома по профессии; последний, как и его жена, были ассимилировавшимися евреями. Когда Мартину исполнилось три года, его мать оставила отца, и мальчик воспитывался дедом в Лемберге (ныне Львов [Львiв], Украина). Стремление обрести потерянную мать становится одним из доминирующих мотивов его диалогического мышления - его философии Я-Ты.

Соломон Бубер (1827-1906), лембергский дед Мартина, богатый филантроп, посвятил свою жизнь критическому изданию Мидрашей - части не вошедшего в талмудический канон раввинистического учения. В своих трудах он проявляет себя как ученый-гебраист, интересующийся также древнегреческими лингвистическими параллелями. Его жена Адель в еще большей степени была проникнута духом движения Просвещения 19 века, распространявшегося в среде восточноевропейского еврейства и стремившегося модернизировать еврейскую культуру. Хотя юный Мартин<#whitespace />и находился под сильным влиянием своих деда и бабки и был обучен дедом древнееврейскому языку, его все же более привлекали поэмы Шиллера, нежели Талмуд. Его склонность к общей культуре подкреплялась образованием, полученным им в средней классической школе и давшим превосходные основы знаний классических дисциплин. В юношеские годы активное участие Мартина в еврейской религиозной жизни в целом приостановилось.

В университетские годы - а он учился в университетах Вены, Берлина, Лейпцига и Цюриха - Бубер изучал философию и искусство. Его докторская диссертация (Вена, 1904) была посвящена теориям индивидуации в учениях двух великих мистиков, Николая из Кузы и Якова Бëме; однако, наибольшее влияние на Бубера в это время оказали провозглашенный Фридрихом Ницше героический нигилизм и его критика современной культуры. Ницшеанское влияние проявилось в обращении Бубера к сионизму с его призывом к возвращению к корням и более высокой и благотворной культуре.

В 1901 по приглашению сионистского лидера Теодора Герцля он становится редактором сионистского еженедельника Die Welt ("Мир"). Но вскоре между Бубером и Герцлем возникли серьезные расхождения во мнениях. Бубер ратовал за всеобщее духовное обновление и, в качестве его основы, немедленное создание сельскохозяйственных поселений в Палестине, в то время как Герцль делал упор на том, чтобы дипломатическими методами добиться создания Еврейского отечества, безопасность которого находилась бы под защитой публичного закона. Вследствие этих разногласий Бубер оставляет свой пост в том же году, в котором его занял. Он продолжал быть сионистом, но в целом находился в оппозиции к официальной партийной политике и, позднее, к официальной государственной политике Израиля. Бубер был среди первых активных сторонников создания Еврейского университета в Иерусалиме.

В 1916 Бубер основал влиятельный ежемесячник Der Jude ("Еврей"), который редактировал до 1924; это издание стало центральным форумом для практически всех еврейских интеллигентов, читающих по-немецки. На его страницах Бубер защищал непопулярный курс на еврейско-арабское сотрудничество в деле создания двунационального государства в Палестине.

После женитьбы (1901) не нееврейке, просионистской писательнице Пауле Винклер, перешедшей в иудаизм, Бубер принялся за изучение хасидизма. Его Chassidischen Bücher (Хасидские рассказы; 1927) сделали наследие этого популярного восточноевропейского еврейского пиетистского движения 18-го века частью западной литературы.

В асидизме Бубер видел целительную силу, способную излечить иудаизм и человечество в эпоху отчуждения, поколебавшего три жизненноважных человеческих взаимоотношения: отношения между человеком и Богом, человеком и человеком и человеком и природой. Они могут быть восстановлены, утверждал он, только в результате встречи человека с другой личностью или существом, противостоящим ему, на всех трех уровнях - Божественном, человеческом и природном. Бубер придерживался той точки зрения, что ранний а­сидизм реализовал эту встречу и что сионизм должен последовать его примеру. (См. также Указатель: Экзистенциализм.)

В сочинении Пути в Утопии (Paths in Utopia; 1949) Бубер обращается к израильским киббуцам - кооперативным сельскохозяйственным общинам, члены которых трудятся на лоне природы и совместно проживают в добровольных сообществах - как к "смелому еврейскому предприятию", явившемуся "не-неудачным примером", образцом "утопического" социализма, который действует. Однако, он не приписывал данному опыту и окончательного успеха. Эта его оговорка проистекала из того факта, что обычно члены киббуцев пренебрегали взаимоотношениями между человеком и Богом, отрицая или сомневаясь в существовании или присутствии Божественной стороны. В сфере межличностных отношений они исполняли заповедь Бога относительно строительства справедливого общества и в то же время, однако, отрицали Божественное происхождение этого имплицитного императива. Бубер как педагог попытался опровергнуть эти идеологические "предрассудки молодых", которые, как он утверждал, справедливо критикуют устаревшие образы Бога, но ошибочно отождествляют их с Самим Живым Богом, не имеющим образа. (См. также Указатель:<#whitespace />религиозное воспитание.)

Педагогическая деятельность Бубера достигает своего апогея в новых условиях, сложившихся после захвата нацистами власти. В ноябре 1933 он становится главой вновь открытого во Франкфурте-на-Майне Freies Jüdisches Lehrhaus (Свободное еврейское училище) для получения еврейского образования совершеннолетними. В 1934 он занимает пост директора всей организации еврейского образования для взрослых и переподготовки еврейских учителей в нацистской Германии, где еврейские учителя и учащиеся постепенно исключались из образовательной системы. Бубер являлся смелым глашатаем духовного сопротивления. В противоположность фашистской националистической концепции "крови и почвы", он подчеркивал, что, хотя еврей должен вести аутентично еврейский образ жизни, цель образования не может быть расистской (Völkisch). Его старый лозунг "принадлежать человечеству, сохраняя принадлежность к еврейству" был теперь дополнен требованием "быть евреем, сохраняя принадлежность к человечеству". (См. также Указатель: национал-социализм, расизм.)

После того, как нацистская секретная полиция запретила его публичные лекции, а затем и всю его преподавательскую деятельность, Бубер в возрасте 60 лет эмигрирует в Палестину. Он активизирует свой иврит и вскоре начинает принимать участие в общественной и интеллектуальной жизни палестинской еврейской общины. Бубер получает должность профессора социальной философии Еврейского университета в Иерусалиме, пост, который он занимал до 1951. Он был первым президентом Израильской Академии наук и искусств. После образования государства Израиль и с началом массовой иммиграции евреев из исламских стран, Бубер инициировал создание в Иерусалиме Колледжа для подготовки учителей для обучения взрослых и стал его главой (1949). Этот колледж готовил, вероятно, лучших в стране педагогов для иммигрантов с Ближнего Востока и Северной Африки, многие из которых были отобраны из самих же иммигрантов.

В процессе преподавания совершеннолетним, Бубер сотрудничал со своими политическими противниками, а также иногда и с религиозными оппонентами. Хотя он отрицал обязательный характер еврейского религиозного права и подчеркивал особое значение не связанного с религиозным законодательством профетического типа религии, некоторые ортодоксы, тем не менее, работали с ним. Активность Бубера на поприще обучения совершеннолетних основывалась на его убеждении, согласно которому взрослые люди вновь становятся способными к учению в периоды кризисов, под угрозой своей иллюзорной безопасности.

От мистицизма к диалогу.

Источником вдохновения Бубера в его многоаспектной деятельности была философия встречи - встречи человека с другими существами. Ранний мистический период в творчестве Бубера достиг своего наивысшего развития в работе Даниил (1913), пяти диалогах об ориентации и реализации, двух основных человеческих позиций по отношению к миру. Ориентация предполагает восприятие мира как статической совокупности событий, управляемых постижимыми законами. Это рецептивная, аналитическая или систематизирующая позиция. Реализация же, с другой стороны - это созидательная позиция соучастника, позиция осуществления возможностей в вещах, переживания реальной полноты мира через реализацию полноты собственной личности. Эта позиция реализуется в рамках открытого горизонта возможностей.

Работа Беседы об иудаизме (1923; Reden über das Judentum) знаменовала новый этап в эволюции воззрений Бубера. Ранний вариант Бесед был изложен им в 1909-1911 перед большой аудиторией студентов-сионистов в Праге; в этих беседах философ попытался ответить на открывающий каждую из них вопрос: "Евреи, почему мы называем себя евреями?" Обращаясь к полуассимилировавшимся сионистам, стремящимся обрести рациональное обоснование своего бытия как евреев, Бубер излагал свои доктрины касательно сущности иудаизма, в ходе исследования которой он исходил из того, что его слушатели идентифицируют себя в качестве евреев. В некоторых из Бесед, а также в Данииле, мистические элементы всё ещё преобладают, однако, позднее Бубер оставляет идею мистического союза между человеком и Богом, обращаясь взамен к представлению об их встрече, предполагающему и сохраняющему их раздельное существование.

Эта идея становится основополагающей в зрелых работах Бубера; с большой философской и поэтической силой она была выражена в его знаменитом сочинении Я и Ты (1923; Icn und Du). Итак, согласно данному воззрению, Бог, великое Ты, делает возможными "Я - Ты-отношения" между человеком и другими существами. Мера их обоюдности зависит от уровня бытия: она почти равна нулю на неорганическом и ботаническом уровне, взаимность редка на животном уровне, но всегда возможна и иногда реализуется между людьми. Истинные взаимоотношения с Богом, как они реализуются со стороны человека, должны быть "Я - Ты-отношениями", когда человек действительно встречается с Богом и обращается к Нему, а не только думает о Нем и выражает это в какой-либо форме.

Между человеком и человеком "Я - Ты-отношение", в которое обе стороны вступают в полноте своего существа - как в сильной любви в ее наивысший момент или в идеальной дружбе - является исключением. Обычно мы вступаем в отношения не в полноте нашего существа, а только некоторой его долей. Это "Я - Оно-отношение" - как в научных исследованиях, где другие существа низводятся до положения единственно объектов мысли, или же в общественных отношениях (например, хозяин и рабочий), где с личностью обращаются главным образом как с орудием или средством обеспечения удобств. Эта форма отношений делает возможным развитие теоретической и прикладной науки, а также манипуляцию человека человеком. Буберовская этическая концепция демаркационной линии<#whitespace />- которая заново проводится каждый день между максимумом добра, которое может быть сделано в конкретной ситуации, и минимумом зла, которое должно быть сделано в ней - требует "Я - Ты-отношения" всякий раз, когда это возможно, и предполагает установление "Я - Оно-отношения", когда это необходимо - например, когда это требуется для выживания человечества.

По отношению к Богу, следует избегать любого типа "Я - Оно-отношения", будь это в теоретическом плане, когда Его делают объектом догм, в юридическом - когда Его превращают в Законодателя, устанавливающего фиксированные правила или молитвы, или в организационном - когда Его ограничивают церковью, мечетью или синагогой. Так называемый религиозный анархизм Бубера - отвержение им всяких фиксированных правил поведения в отношениях между человеком и Богом - открывал для него новые познавательные горизонты в его работах по Библии, но также служил препятствием для объективной оценки библейского права, не говоря уже о талмудическом. Он видит в Библии произведение, имеющее своим источником встречу между Богом и Его народом, за которой следует традиция, аутентично отразившая этот опыт, и другая традиция, исказившая его в угоду позднейшим идеологическим установкам. Бубер относил большинство правовых предписаний Талмуда к тому, что он называл подложной традицией, отдалившейся от "Ты-отношения" с Богом. Данная интерпретация критиковалась как односторонняя и субъективная; в последующие годы Бубер в некоторых отношениях смягчил её.

После того, как религиозный философ Франц Розенцвейг, друг и коллега Бубера по переводу Библии, прочёл Ich und Du, он заметил:"Бубер выражает одобрение "Ты" в большей мере, чем кто бы то ни было до него, однако он несправедлив к "Оно"." На это Бубер, много лет спустя, ответил, что если бы он жил в то время, когда процветает "Ты", он бы "произносил восхваления по от отношению к "Оно"", но в его время, когда "Ты" увядает, он вынужден делать обратное. Эта дискуссия между Бубером и его ближайшим и самым большим другом указывает на позицию последнего по отношению к нормативному иудаизму. В то время как Розенцвейг старался жить, насколько это было возможно, в соответствии с его нормами и все более и более становился практикующим иудаистом, Бубер занимал позицию человека, который выражает свою принадлежность к иудаизму вне предписанных рамок, особым образом. Эта позиция, в дополнение к его политическим взглядам (т. е. оппозиционности к сионистской политике по отношению к арабам), привела к обособлению Бубера от его собственного народа. В то же время, она сделала его главным представителем евреев в иудаистско-христианском диалоге. В своей работе Два образа веры (1950; Zwei Glaubensweisen) Бубер рассматривает два религиозных типа, дифференцируемых по их отношению к Богу: один он обозначает ивритским термином эмуна, "доверие", подразумевая взаимное доверие между Богом и человеком ("Я и Ты"), а другой - греческим термином пистис, "вера", имея в виду веру в действительность решающих событий в истории спасения - например, в утверждения апостола Павла о жизни Иисуса, его смерти и Воскресении. Иудаизм для Бубера являлся классическим примером эмуны, а христианство - пистиса, хотя в историческом плане в иудаизме было достаточно пистиса, а в христианстве - эмуны. Тем не менее, как в этом, так и в других вопросах, христианские оппоненты Бубера находили с ним общий язык, поскольку он готов был выйти на открытое для диалога, или даже ограниченное догмами, пространство для дискурса, на котором они могли плодотворно разговаривать друг с другом.

Последние годы.

В последние годы жизни Бубера к нему стала обращаться со своими личными и коммунальными вопросами группа членов киббуца. Опубликованная ими вскоре после Шестидневной войны книга Беседы борцов (1967, Сихот лохамин [иврит]; англ. изд.: The Seventh Day [День седьмой], 1970) свидетельствует о живом духе Бубера, выработавшем собственную позицию по этическим проблемам войны и мира и арабо-еврейским отношениям.

Беспрецедентное событие произошло во время похорон Бубера в Иерусалиме, церемонии общегосударственного масштаба; делегация от Организации арабских студентов возложила венок на могилу человека, активно стремившегося к установлению мира между израильским и палестинским народами.

ОСНОВНЫЕ ТРУДЫ. Некоторые из трудов Бубера были написаны на иврите и позднее переведены на немецкий или английский или на оба языка. Другие работы, прежде всего сборники эссе, были первоначально опубликованы на немецком, а позднее переведены на английский. Те из его сочинений, которые вышли в свет только на иврите, ниже не приводятся.

Философские труды.

Ich und Du (1923; I and Thou, 1937 and 1970); Rede über das Erzieherische (1926); Bildung und Weltanschauung (1935); Die Frage an den Einzelnen (1936); Netivot be-utopya (1947; Paths in Utopia, 1949; Pfade in Utopia, 1950); Das Problem des Menschen (1948; опубликовано в Dialogisches Leben, 1947; "What Is Man?" в Between Man and Man, 1947)); Zwei Glaubensweisen (1950; Two Types of Faith, 1951); Zwischen Gesellschaft und Staat (1952); Bilder von Gut und Böse (1952; Images of Good and Evil, 1952; Good and Evil, Two Interpretations, 1953); Eclipse of God (1952; Gottesfinsternis, 1953).

Избранные произведения (1979); Я и Ты. - Квинтэссенция. Философский альманах, сс. 294-377 (1991); Евреи и еврейство; Еврейство и человечество; Обновление еврейства. - Евреи и еврейство. Сборник историко-философских эссе, сс. 68-116 (1991); Два образа веры (1995).

Библеистические и религиозные труды.

Daniel: Gespräche von der Verwirklichung (1913; испр. изд. 1919); Die Schrift, 15 тт. (1926?-1937?; испр. изд. 1954-1962), перевод еврейской Библии на немецкий; Königtum Gottes, т. 1: Das Kommende (1932; англ. пер. с 3-го немецкого изд. 1956-го года, Kingschip of God, 1966); Gog u-Magog (1941; For the Sake of Heaven, 1945; Gog und Magog, 1957); Torat ha-nevi'im (1942; The Prophetic Faith, 1949; Der Glaube der Propheten, 1950); Moshe (1945; Moses, 1946 и 1952); Ha-tzedeq weha'awon (1950; Right and Wrong, 1952); Elija: ein Mysterienspiel (1963).

Хасидизм.

Die Geschichten des Rabbi Nachman (1906, испр. изд. 1955; The Tales of Rabbi Nachman, 1956); Die Legende des Baalschem (1908; The Legend of the Baal-Shem, 1955); Die chassidischen Bücher (1927; англ. пер. в 2 тт., Tales of the Hasidim, 1947-1948; более позднее немецкое изд. Die Erzählungen des Chassidim, 1949); Der Weg des Menschen nach der Chassidischen Lehre (1948; The Way of Man, According to the Teachings of Hasidism, 1950; 2 тт., Hasidism and the Way of Man, 1958, 1960).

Хасидские рассказы (1997).

Другие работы.

Ben 'am le-'artzo (1945; Israel und Palästina, 1950; англ. пер. с немецкого, Israel and Palestine, 1952); Bücher und Menschen (1952); An der Wende (1952; At the Turning, 1952); Der Mensch und sein Gebild (1955).

БИБЛИОГРАФИЯ.

Moshe Cattane (сост.), A Bibliography of Martin Buber's Works (1897-1957) (1958).

Биографии.

Maurice Friedman, Martin Buber's Life and Works, vol. 1, The Early Years, 1878-1923 (1981), vol. 2, The Middle Years, 1923-1945 (1983), vol. 3, The Later Years, 1945-1965 (1984), фундаментальный биографический труд на английском языке; Hans Kohn,<#whitespace />Martin Buber: Sein Werk und seine Zeit (1930; новое изд. с постскриптумом Роберта Уэлча (Robert Weltsch, 1963), основательная биографическая работа на немецком языке; "My Way to Hasidism" в Hasidism and Modern Man (1958); "Autobiographical Fragments: Martin Buber", в Schilpp and Friedman, ch. 1 (приводится ниже); Aubrey Hodes, Martin Buber: An Intimate Portrait (1971), полезно ознакомиться, однако, данное произведение не всегда надежно в фактологическом отношении.

Работы о творчестве Бубера.

Paul Arthur Schlipp and Maurice Friedman (ред.), The Philosophy of Martin Buber<#whitespace />(1967), 30 критических эссе различных авторов, в которых исследуется влияние творчества Бубера на теологию, философию, сионизм, хасидизм и педагогику; Sidney and Beatrice Rome (ред.), "Interrogation of Martin Buber", в Philosophical Interrogations, новое изд. (1970), вопросы различных мыслителей и ученых и ответы Бубера; Hans Urs von Balthasar, Einsame Zwiesprache: Martin Buber und das Christentum (1958; Martin Buber and Christianity: A Dialogue Between Israel and the Church, 1961), дружеский, но критический ответ ученого, принадлежащего к римско-католической церкви, на работу Бубера<#whitespace />Два образа веры (Two Types of Faith); Arthur A. Cohen, Martin Buber (1957), критическая оценка творчества Бубера с более традиционалистских иудаистских позиций; Malcolm L. Diamond, Martin Buber: Jewish Existentialist (1968), глубокий анализ центрального аспекта филисофии Бубера; Maurice Friedman, Martin Buber: The Life of Dialogue (1960, 3-е изд. 1976), первая книга о Бубере на английском; Will Herbert, The Writing of Martin Buber (1956), превосходное введение и хорошая подборка цитат из работ Бубера; Roy Oliver, The Wanderer and the Way: The Hebrew Tradition in the Writings of Martin Buber<#whitespace />(1968), личные свидетельства бывшего последователя и ученика Ганди, для которого библейские труды Бубера стали поворотным пунктом; Grete Schaeder, Martin Buber: Hebräischer Humanismus (1966; The Hebrew Humanism of Martin Buber, 1973), образцовая работа, частично выполненная под личным руководством Бубера; Akiba Ernst Simon, "Jewish Adult Education in Nazi Germany As Spiritual Resistance", в Yearbook I of the Leo Baeck Institute, pp. 68-104 (1956), исследуются, главным образом, вопросы, связанные с инициативой Бубера по организации образования совершеннолетних, его педагогической философией и практическим руководством; "Martin Buber and German Jewry", в Yearbook III, pp. 3-39 (1958), рассматриваются, кроме прочего, отношения Бубера с Т. Герцлем, Г. Когеном и Ф. Розенцвейгом.