ГНОСТИЦИЗМ (античный) - многообразное религиозное движение, зародившееся в недрах ессейства (срв. т.н. «Кумранские рукописи», особенно «Книгу войны...») и проявившееся в I-IV вв. н.э. в самых разных формах в первую очередь в среде христианского разномыслия первых веков существования Церкви, но так же оказавшее воздействие и на другие культурные и религиозные движения. Название возводится к одной из сект, образовавшихся после смерти Валентина, виднейшего среди представителей данного движения, жившего во II в. Сообщившей о ней Климент Александрийский утверждает, что это лжеименные гностики, а носители подлинного знания/гносиса - христиане. Тем не менее, в позднейшей ересиологической и церковно-исторической литературе название «гностики» стало применяться к одному из типов движений, которые Церковь сочла еретическими. Отметим так же, что «гностики» известны и Плотину с Порфирием, причем это имя получают у него, судя по всему, не христиане, а «еретические» толкователи учения Платона (прежде всего диалога «Тимей»).

Сведения о гностических движениях первоначально ограничивались сочинениями христианских ересиологов и богословов, а так же отдельными гностическими апокрифами и толкованиями, известными еще в XVIII-XIX вв. (напр. «Пистис Софии»). В середине XX в. была найдена преимущественно гностическая «Библиотека Наг-Хаммади», значительно расширившая наши знания о гностической литературе. Апокрифы, связанные с этим движением обнаруживают и до нашего времени (срв. т.н. «Евангелие Иуды»).

Теперь мы можем с уверенностью говорить о том, что гностицизм не является реакцией эллинского сознания на христианскую проповедь. В каком-то смысле он независим от этой проповеди, что демонстрирует нам первый известный гностик Симон Волхв, современник апостолов. А его распространение среди других традиций (языческий платонизм, отчасти герметизм) может свидетельствовать о том, что перед нами более сложное явление, возможно «зародыш» так и не выношенной историей религии.

Хотя в последнее время предлагается заменить понятие «гностицизм» на какое-то иное - например, «библейский демиургизм» - однако новые наименования не могут охватить всех его формообразований. Современные исследования показывают, что само применение понятия «демиург» по отношению к гностическому космократору может быть ошибочным. Полагаем, что ключевым все-таки является понятие гносиса/знания, отвечающего на вопросы, которые в терминологии последнего столетия можно было бы назвать экзистенциальными: какова судьба человечества, в чем его предназначение, искупление и Спасение. Отметим, что на те же вопросы отвечают и совсем не библейски-ориентированные «гностики Плотина».

Большинство гностических учений говорят о том, что наш мир, а так же земной человек - темница для своего небесного прообраза - создан низшим ангелом-космократором, чье восстание связано либо с отсутствием у него подлинного знания о высшем творце мира, а так же о подлинном мире - Плероме (греч. Полноте), либо же с некой небесной драмой, вызвавшей отпадение частицы Плеромы в пустоту-кеному. Человек (или часть человечества - т.н. «пневматики», т.е. подлинно духовные люди) способны к возвращению на свою занебесную родину. Однако без гносиса они пребывают в своего рода сне или опьянении. Для их пробуждения нужно пришествие апостола, носителя спасительно эзотерической мудрости, образу которого в гностических движениях придавалось особенное значение. Пробуждение всех духовных (или световых) частиц завершится их бегством из низшего космоса, итогом чего станет его разрушение.

Описание мироздания с его многочисленными демонами, князьями, ангелами и архангелами гностики брали из нескольких источников, в большей или меньшей степени комбинируя их: из традиционной мифологии, низовой магии и астрологии, из иудейского Писания, а также из теософских текстов. К этому следует добавить влияние античной философии, особенно платонизма и стоицизма: например, в гностических сочинениях заметны мотивы из двух самых популярных платоновских диалогов: «Тимея» и «Федра». Подвергая их - вместе с Ветхим Заветом вторичной мифологизации, которая «подстегивалась» так же созданием многочисленной апокрифической литературы (опиравшейся, в том числе на апокрифические «логии» Христа), гностики создавали самые разнообразные модели космогенезиса и эсхатологии, общей чертой которой являлось представление о том, что наш мир - лишь тень и отражение-пародия на мир высший. С этим было связано и их отношение к государственным властям (отказ от мученичества), и известные нам эзотерические практики, позволявшие «пневматику» получить власть над планетными богами, дабы иметь возможность посмертной «эвакуации» в Плерому.

Многообразие гностицизма особенно заметно у ересилогов, называющих десятки имен гностических «апостолов» и названий сект: Валентин, Василид, Бардесан, Марк, наассены, варвелиты - вот только наиболее часто встречающиеся среди них. В большинстве случаев гностические учителя не были склонны к созданию какой-либо теоретической формы для своего учения - исключением здесь является Маркион (первая половина II в. н.э.), известный своей версией Писания и созданием вероятно первого экзегетически-богословского сочинения в истории Церкви («Антитезы», где противопоставлялись атрибуты Бога-создателя Ветхого Завета и Спасителя Нового Завета). Отсутствие доктринальной базы-пайдейи, что стало причиной невозможности воспроизводства гностических верований в масштабах больших отдельных замкнутых общин, а так же так и не случившийся конец света, который большинством гностиков несомненно ожидался, привели к тому, что в IV в. гностицизм превращается в андеграундное движение. Впрочем, в лице мандейской общины одна из его разновидностей просуществовала до нашего времени.

Хотя исторический гностицизм прекращает существование ко временам императора Юстиниана, однако подобный «духовно-дуалистический» способ прочтения христианства будет свойственен и некоторым более поздним еретическим движениям (например, богомилам и катарам, среди которых гностические идеи совмещались с предреформационными), а так же ряду теософских обществ Нового Времени и современности. Впечатляющие образы отпавшего от Плеромы эона (Софии-Ахамот) оказали серьезное воздействие на некоторых религиозных философов XIX-XX вв. (в России - Вл. Соловьев, Л. Карсавин). Открытие и публикация переводов библиотеки Наг-Хаммади стали с одной стороны стимулом для распространения «неогностических» религиозно-эзотерических движений во второй половине ХХ в., с другой же - привели к трактовке гностицизма как предшественника экзистенциального типа мировосприятия. Большое количество параллелей с исторически релевантными движениями в других культурных традициях (например, некоторых направлениях буддизма) на наш взгляд говорят о том, что гностицизм в его «аутентичной» форе - не столько некоторая извечная «писхологическая возможность» истолкования себя и мира, сколько исторически точно локализуемое явление, которое может быть объяснено с точки зрения развития религиозного сознания после завершения «осевого времени».

Р.В. Светлов