МОР ТОМАС (1478—1535) — английский мыслитель, один из самых известных гума­нистов, друг Эразма Роттердамского, автор книги «Утопия», давшей имя и положив­шей начало утопии, как жанру литературы, и более широко — форме духовно-интел­лектуального опыта, характеризующей гуманизм как специфический тип культурно-исторической практики. Родился в Лондоне, в зажиточной семье «не знатного, но чес­тного рода». Учился в Оксфорде, добился успехов в юридической и политической дея­тельности, при Генрихе VIII занял высший административный пост лорда-канцлера и хранителя печати. К реформации, несмотря на прежнюю критику отдельных сторон католицизма, М. отнесся резко негативно, полемизировал с лютеранством, отказался присягнуть королю как новому главе Церкви, за что был обвинен в государственной измене, заключен в Тауэр и казнен. В заключении и во время судебного разбиратель­ства вел себя с достоинством и мужеством. Канонизирован Пием XI в 1935 г.

Концепция М. — значительное, явление в духовном развитии западно-христианс­кой культуры. Религиозно-политический идеал католического средневековья сменяет­ся у М. качественно новой моделью социального устройства и при этом, несмотря на влияние Платона («Государство»), не является воспроизведением дохристианской ан­тичной точки зрения.

Центральная идея учения М. — личное человеческое счастье, обретаемое в земной жизни, но не реализация от века данного идеального «плана» мироустройства, восхо­дящего к всегда сущему Благу, как у Платона, не теократическая доктрина земной вла­сти священства в духе Иннокентия III и не идея загробного воздаяния и сопутствую­щий ей эсхатологизм и исторический пессимизм Августина. Двигаясь в общем контек­сте гуманистического мифа, сформулировано Пико, М. полагает субъектом истории и собственной судьбы человека, но отнюдь не сверхличный фатум и не Божественное Провидение.

Социальный проект М. строится на оптимистической вере не только в познаватель­ные, но и в творческие возможности человеческого разума. Жизнь утопийцев органи­зована ими самими (с легкой руки основателя государства — Утопа) рационально. «Нор­ма рациональности», предлагаемая М., включает в себя критическую реакцию на соци­ально-экономические и религиозные реалии современной ему Англии. Всеобщий труд, справедливое распределение, отсутствие денег и частной собственности (из золота де­лают ночные горшки), единая система воспитания дают основание причислять М. к основоположникам социализма и коммунизма, а выборность и подконтрольность ру­ководства к сторонникам демократии. М. — критик макиавеллизма — цель в политике не оправдывает средства, управление государством должно иметь под собой нравствен­ную основу. Но как и у Макиавелли, Церковь фактически оказывается элементом соци­альной структуры (выборность священников, в том числе женщин, идея явно реформационная); роль ее преимущественно морально-воспитательная. В целом, картина религиозной жизни в «утопии» навеяна идеями флорентийских платоников (Фичино). Раз­решено исповедовать любую форму религиозности и отправлять любой культ, если это не нарушает «права» иных исповеданий; основной религией является поклонение еди­ному верховному существу — пантеистически разлитому во всем мире «Родителю», культ которого учрежден Утопом за 144 года до рождения Христа; христианству на­шлось место в «сложном многоконфессиональном спектре религиозной жизни» утопийпев, и оно едва не совпало с основной религией.

Признавая бессмертие души основной целью земной жизни, М. призывает к удо­вольствию, понимая последнее как духовно-интеллектуальную свободную деятельность (в противовес гедонистической тенденции «южного» гуманизма, напр. Баллы). Оби­лие свободного времени для честных граждан предполагает наличие рабов, рекрутиру­емых из числа тяжких преступников. М. — противник жестоких наказаний, он предла­гает рациональное, через труд, использование заключенных. Утопическое рабство ока­зывается порой мягче чем жизнь свободных граждан в соседних станах.

Мор один из творцов гуманистического мифа, его влияние более эмоционально-энергетическое, нежели концептуально-теоретическое. В отличие от флорентийского платоника, с его религиозно-поэтико-магической эклектикой М. придает мифологеме человека-творца более приземленное, социально-ориентированное и прагматическое звучание. Следующий шаг в заземлении мифологемы творчества был сделан Ф. Бэко­ном, который начал интерпретировать его как дело-созиданиие нового социального пространства-времени. В «Утопии» благодаря ее доступной форме для массового со­знания, сформулировано новое чувство времени и истории, характерное для Нового времени: 1) человек — субъект истории и ее цель; 2) человеческий разум почти все­могущ; 3) настоящее, обремененное тьмой прошлого, достойно критики; 4) будущее, оплодотворенное светом человеческого разума, лучше, чем настоящее. Утопия как со­циально-политическая вербализация мифологемы человека-творца, являет собой мат­рицу политико-экономического развития новоевропейской цивилизации, получившей свое последующее концептуальное оформление в теориях прогресса у просветителей, в немецком идеализме и в марксизме. В позднегуманистической философии (Сартр, Камю) утопический стиль культурно-исторической жизни начинает осмысливаться sub specie aeternitatis<#whitespace />— как экзистенция бесконечного самопроектирования. При этом утопический оптимизм уступает место стоическому взгляду на жизнь-проект как на сизифов труд преодоления небытия в абсурдном мире.

Д. Бурлака

Вестник РХГИ № 3/1999