ДИОН ХРИЗОСТОМ (лат. Dio Cocceianus Chrysostomus - "Златоуст"; ок. 40-120 н.э.) - др.-греч. философ, оратор, общественный и поли­тический деятель, предтеча т.н. Второй Софистики ("Эллинского Воз­рождения"). Происходил из богатого и знатного греч. рода, прожи­вавшего в г. Прусе (Вифиния). Получил блестящее образование и при­надлежал к высшим кругам греко-римской аристократии. В 82 по при­казу имп. Домициана был лишен гражданских прав и отправлен в из­гнание; с этого момента он превратился в бродячего проповедника кинического толка. В 96 Д.Х. принял самое деятельное участие в приходе к власти Нервы. Так, существует предание о том, что своей зажигательной речью он привлек на сторону последнего верные прави­тельству войска во Фракии. После своего восстановления в правах Д.Х. по-прежнему проповедовал добродетельную и сообразную с приро­дой жизнь, но уже при поддержке и с одобрения правительственных институтов.

Исследователи часто выделяют три фазы в развитии философского учения Д.Х., хронологически соответствующие названным трем этапам его жизни: "политическую", когда он в основном предстает не как философ, а как государственный деятель; "стоико-киническую" - фазу размышлений и теоретических исследований в стоическом духе; "синтетическую", связанную с возвращением к ораторскому искусству, уже обогащенному философским содержанием и поднявшемуся на новый стилистический уровень. Однако подобная, выдержанная в духе Гегеля схема оказывается весьма приблизительной. Развитие воззрений Д.Х. происходило скорее всего так, как это было характерно для I в. н.э., века религиозно-философского синкретизма; его учение может быть названо эклектическим. Кинический фон многих из дошедших до нас его 78 речей нарушается присутствием явно несвойственных ки­низму элементов. Например, даже изображаемая им беседа Диогена Си­нопского с Александром, в которой несколько раз упоминается боже­ственный патрон киников Геракл, посвящена отнюдь не характерным для них гносеологическим проблемам, причем решаются они в плато­ническом духе. Киническая аскеза и следование природе, проповедуе­мые Д.Х., сочетаются у него с пифагорейскими мистическими и катар­тическими мотивами. Причины последнего - как во влиянии доско­нально изученных Д.Х. сочинений Платона, так и в его собственных философских изысканиях, стимулировавшихся близким знакомством с пифагорействующим проповедником Аполлонием Тианским. Вместе с тем нельзя не отметить близости ряда представлений Д.Х., особенно в морально-этической сфере и учении о благах, к взглядам его совре­менника Эпиктета: высшее благо для человека - это независимость от внешних благ и условий, внутренняя свобода.

В своих теологических воззрениях Д.Х. также является характер­ным представителем своего пронизанного синкретизмом времени. С од­ной стороны, он строго придерживается традиционных эллинских пред­ставлений об иерархии божественных существ (боги, герои, демоны), с другой - у него появляются мотивы, далекие от традиционной на­родной религии. Так, в посвященной теологическим вопросам or.12 "Олимпийская речь, или Об изначальном сознавании божества" первой и важнейшей причиной религиозных представлений Д.Х. называет из­начальное и врожденное единение человека с Богом, затем уже под­крепленное и развитое в человеческой душе благоприобретенным мис­териальным опытом и зафиксированное в законах и обычаях. Особым способом богопознания для Д.Х. служит эстетическое восприятие, связанное с созерцанием прекрасных изображений богов. Совершенно неожиданно в его творчестве появляются и дуалистические мотивы: жизнь понимается им как нравственная борьба, что связано с воззре­ниями на мир как на источник зла; поэтическому изображению этой борьбы посвящена or. 5 "Ливийский миф".

Л. Ю. Лукомский