Вейдле Владимир Васильевич (1.3.1896, СПб. – 5.8.1979, Париж). Историк культуры, литературовед, церковно-общественный деятель. Усыновлен в младенчестве семьей обрусевших немцев (настоящая мать также немка). В 1912 году окончил Историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета, ученик медиевиста И.М. Гревса, оставлен при кафедре Всеобщей истории. В 1917 году командирован в Пермский филиал Петроградского университета, работал под началом Н.П. Оттокара, преподавал историю Средних веков, историю средневекового искусства. С 1921 по 1924 г. В. - доцент Петроградского университета. Добившись командировки в Германию, В. эмигрировал через Финляндию во Францию (1924).

Во Франции много путешествовал, работал в библиотеках, публиковал свои искусствоведческие очерки в журналах «Звено», «Числа», «Современные записки», в «Возрождении» уже в 30-е выходила его еженедельная колонка «Из европейской литературы». В литературно-искусствоведческой эссеистике В. наиболее близок В. Ходасевичу: обесчеловечивание культуры и искусства в XX веке является следствием утери европейской культурой своих христианских оснований.

Одна из тем, над которыми размышляет В. в то время - творчество П. Пикассо, В. расходится в трактовке творчества Пикассо с Н. Бердяевым и прот. С. Булгаковым («Труп красоты» - характерное название статьи последнего), видевших в творчестве Пикассо симптом кризиса западной культуры. Как впоследствии напишет В., «Пикассо, как Джотто и Микеланджело, начал в искусстве новую эпоху… Он и есть наш Микеланджело, тот самый, которого мы заслужили» («Пикассиана»).

На рубеже 20-30 годов В. участвует в собраниях Религиозно-философской академии и Братства Святой Софии, где сближается с прот. С. Булгаковым, участвует в деятельности Русского студенческого христианского движения (РСХД). С 1932 по 1952 г. В. преподает историю церковного искусства, с 1941 – историю Западной Церкви, сменив Г.П. Федотова в Свято-Сергиевском православном богословском институте. Одним из важных истоков европейского искусства В. видит искусство раннехристианское, сосредоточенное вокруг литургических образов, таинств Крещения и Евхаристии. Обозначение мистериального измерения искусства в целом позволяет В. соотнести все значимые феномены художественного творчества с «ядром религиозного переживания» («Крещальная мистерия и раннехристианское искусство»). В 30-е гг. окончательно складывается взгляд В. на европейскую культурную традицию, на место в ней России. Он отталкивается как от поверхностного западничества, так и от модного в то время евразийства. В. мыслит Россию принадлежащей к Западной культуре, с момента принятия христианства Россия духовно и культурно связана с Европой. Реальность этого единства В. видит в творчестве Пушкина: «Пушкин весь обращен не к сомнительному будущему, а к несомненному и великому прошлому Европы… именно эту Европу он для России открыл, России вернул… старую, великую Европу, в ее силе в ее здравии, с еще не растраченными огнями ее души» («Пушкин и Европа»).

Свою главную работу «Умирание искусства» (1937) (французский вариант назывался «Пчёлы Аристея» (1936)) В. посвятил кризису современной европейской культуры. Один из признаков умирания - утеря целостности художественного вымысла, искусство имеет свой исток в религиозной вере, в мифе. В результате секуляризации творчество оторвалось от питающего его корня, что грозит одиночеством для творческой личности и обеднением культуры: поэзия ради поэзии, живопись ради живописи и т.п. Теряя религиозную перспективу, искусство перестает быть способом познания Бога, мира и человека, тем самым под вопрос ставится сам смысл существования искусства. В своих оценках путей европейской культуры в XX веке В. созвучен своим современникам Э. Жильсону, Ж. Маритену (поспособствовавшему выходу в свет книги В.), Р. Гравдини, Х. Ортеге-и-Гассету, Г. Честертону.

С 1952 г. начинается сотрудничество В. с радиостанцией «Освобождение» (впоследствии «Свобода»); передачами по искусству и литературе, голосом, пробивающимися через железный занавес, состоялось возвращение В. в Россию и родной Петербург. Последний период жизни В. читает курсы лекций в университетах Мюнхена, Нью-Йорка, Принстона. Среди его последних работ можно отметить «Эмбриологию поэзии. Введение в фоносемантику поэтической речи» – сборник эссе, изданный после смерти автора (1980) и воспоминания «Зимнее солнце». В. рассматривает поэзию как органическое единство звука и смысла, помещая это единство в контекст культуры и духовности. Он противопоставляет свой подход структуралистскому методу в литературоведении (Р. Якобсон, Ю. Лотман), критикует применение методов точных наук в гуманитарных исследованиях. Аналогичный подход уже в 80-е годы будет развивать Г. Гачев (ср. его идею единого «космо-психо-логоса»: космос – природа, душа – национальный характер, логос – язык, склад мысли, особенности поэтического мира). Мемуары «Зимнее солнце» (1976) – воспоминание о «золотом веке» Петербурга начала XX в., детстве, юности, немецко-русской среде, в которой вырос, первых художественных впечатлениях (Эрмитаж, театры). В «Зимнем солнце» В. мысленно возвращается к истоку своей христианской европейскости, осуществившейся в России 10-х годов.

Иваск Ю. В. В. Вейдле: [Некролог] // Новый журнал. 1979. № 136

Шмеман А., прот. Памяти В. В. Вейдле // Вестн. РХД. 1979. № 129. С. 174-179.

Дороченков И.А. Владимир Вейдле. Путь к книге//В.В. Вейдле. Умирание искусства. Размышление о судьбе литературного и художественного творчества. СПб., 1996. С. 195- 239.