Тареев Михаил Михайлович. 07.11.1867, Козловские Выселки – 04.07.1934, Москва. Богослов, религиозный философ. Родился в селе Козловские Выселки Михайловского уезда Рязанской губернии в семье священника. Окончил рязанскую духовную семинарию и Московскую духовную академию (1891). Преподавал в Псковской и Рижской духовных семинариях. В 1892 г. Т. защитил магистерскую диссертацию в МДА «Искушение Богочеловека», однако степень не была утверждена, Синод рекомендовал переделать работу и изменить название. Позднее ее переделанный вариант вышел под названием «Искушение Господа нашего Иисуса Христа. Комментарий на Мф. 4,1 -11, Мр. 1, 12-13, Лк. 4. 1-13» (1900). С 1902 г. – профессор кафедры нравственного богословия МДА. После революции преподавал философию и политэкономию в различных учебных заведениях, в частности, в Военном электротехническом институте, располагавшемся в бывшем здании МДА. Причина длительного непризнании научного труда Т. – в совершенно новой постановке вопроса о соотношении Писания и Предания, догматического богословия и того, что Т. называл христианской философией. Согласно Т., догматика, особенно в виде схоластических сумм, не может претендовать на целостное выражение христианской истины, догматы выражают ее лишь «объективно», значит, человек остается пассивным «предметом» спасения. Развитию «субъективной» стороны догматики и сотериологии Т. посвятил все свое творчество, прежде всего, пятитомный богословский труд «Основы христианства» (1908-1910). Евангелие, согласно Т., нельзя рассматривать с «религиозно-гностических» позиций, всякое метафизическое, вообще теоретическое оформление Откровения – в лучшем случае безразличная форма евангельской вести, в худшем – ее искажение. Борьба с богословским рационализмом, который Т. настойчиво называл «гностицизмом», представление о том, что «византийский аскетизм отравил нашу волю и исказил всю нашу историю», сближают Т. с графом Л.Н. Толстым. Ориентацию на святоотеческое богословие как мерило доктринальной чистоты Т. последовательно отвергал: принцип «отечества», писал Т., проводимый сверху – есть «провинциальное католичество», проводимый снизу – «замаскированное протестантство». Основной смысл христианства не в умозрении, а в деятельности, которая трактуется Т. в смысле, близком к «практическому разуму» И. Канта и к линии религиозно окрашенного персонализма, идущего от славянофилов (при критическом отношении к экклезиологии Хомякова: «винегрет из двух исповеданий Запада, бессознательно для себя… он назвал православием») и Ф.М. Достоевского. Акцент на этике, на нравственном самосознании человека, идеал деятельной, сострадательной любви и отвержение веры на основе «чуда, тайны и авторитета» сближают Т. с митр. Антонием (Храповицким). Сходство можно отметить и в понимании Богочеловека под знаком Его кенотического уничижения-самоистощания. Через «зрак раба» – образ воплощенного Бога как истинного человека Т. пытается выразить человечность Иисуса Христа. В становлении Его «нравственного самосознания» Т. подчеркивает, вслед за Достоевским, значение искушений в пустыне как начала нравственной борьбы, без которой не может быть духовного возрождения («Уничижение Господа нашего Иисуса Христа» М., 1901). В таком подходе Т. берет в союзники представителей протестантской «кенотической теологии» XIX века, Кирилла Александрийского (V в.), а также антиохийских богословов – предшественников Нестория (V в.), в частности, Феодора Мопсуэстийского. Две природы Богочеловека – две нравственных нормы, божественная и человеческая, соединяясь в едином богочеловеческом сознании, дают картину божественной жизни, где абсолютный нравственный идеал реализуется в земной, конечной жизни. Из кенотически осмысленной «философии евангельской истории» Т. делает выводы для «философии жизни» – собственной версии религиозного экзистенциализма. Т. трактует человека как раздвоенное существо (дух – свобода, природа – необходимость), противоборство этих начал порождает культуру, искусство, государство, причем во всех этих объективациях сохраняется исходное противоречие. Подлинный синтез этих начал, согласно Т., может осуществиться на путях индивидуального духовного опыта, своего рода мистической интуиции, напоминающей «мужество быть» П. Тиллиха, младшего современника Т.

Бродский А. И. Михаил Тареев. СПб, 1994.

Гаврюшин Н.К. Русское богословие. Очерки и портреты. Н. Новгород, 2005.

Гальковская И. В. Православная академическая антропология: В. И. Несмелов и М. М. Тареев. Екатеринбург, 1995.