|
|
Персоналии ПоленовПоленов Василий Дмитриевич (1844—1927) — русский художник по характеру своего творчества близкий к передвижникам. Отличает его от многих из них тяготение к христианской тематике. И если первая картина П. на темы Св. Истории «Воскрешение дочери Иаира» (1871) писалась на сюжет, заданный петербургской Академией художеств, где он обучался, то в дальнейшем обращение к христианству и прежде всего образу Иисуса Христа — это исключительно выбор самого художника. Уже в «Воскрешении» дает о себе знать авторский подход к Св. Истории, остававшийся неизменным на всем протяжении его творчества. В этой картине со всей тщательностью и вниманием к деталям прописана обстановка происходящего действия: стены, пол с ковриком, ложе дочери Иаира, посуда и т. д. Все это окрашивает сцену в бытовые тона. Ее бытовизм усиливается тем, как написаны столпившиеся у ложа родственники умершей. На их лицах читается озабоченность и любопытство. Об отсвете только что произошедшего чуда говорить не приходится. Сам Христос — это скорее целитель, чем тот, кто воскрешает из мертвых. Воскресшая же может быть признана только в виду внешнего соответствия сюжету Евангелия. Она скорее очнулась от глубокого оцепенения и морока тяжелой болезни. В итоге евангельский эпизод становится близким и понятным зрителю, но добавим, практически за счет полной утраты им сакрального измерения. То же самое будет присуще и всем последующим работам художника на евангельскую тему. Так картина «На Тивериадском (Генисаретском) озере» (1888) представляет собой изображение Христа в правом нижнем углу картины на фоне широко раскинувшейся водной глади, за которой видны невысокие горы, а еще далее написанное в тех же тонах, что и озеро, небо. Христос в результате предстает как путник, одиноко бредущий по тропе с посохом в руках. Он задумчив и сосредоточен, явно он человек серьезной жизненной задачи, возможно, долга и миссии. И это все, что о нем можно сказать. Самая известная из картин П. на христианские темы — «Христос и грешница (Кто без греха?)» (1888). На ней образ Иисуса Христа проработан более внятно. Это зрелый муж, житейски опытный, уверенный в себе и сознающий свою власть над людьми. Исходящее от него обаяние несомненно. Однако картина представляет собой прежде всего многофигурную и красочную композицию, в центре которой находится не Христос, а старец, обличающий блудницу. За ней следует толпа негодующих иудеев в то время, как за Христом расположились со всей чинностью те, кто совсем недавно внимал его словам. К этом добавим тщательно и подробно прописанный задний план картины с храмом, деревьями, темно-голубым небом. Вот перед нами и живая сцена из жизни древних иудеев, а вовсе не эпизод Св. Истории. Она динамична, забавна и поучительна. Тем более, если мы знаем, как разрешит разыгравшийся скандал Иисус Христос. Конечно, мудрость его будет неожиданна. Но этом именно мудрость восточного мудреца, а не суд Сына Божия. О последнем не может быть и речи на праздничной, сдержанно веселой и жизнерадостной картине. Своей бестактностью и нечувствительностью к Евангелиям поражает картина «Мечты» (1894). Теперь перед нами не одинокий путник и тем более не мудрец, а в задумчивости сидящий на скале у озера человек в восточном одеянии и с очень заурядным лицом. Наверное, он действительно слегка замечтался. Вот только мечтать пристало русскому интеллигенту конца XIX века, на которого, кстати говоря, так похож поленовский Иисус Христос с его чеховской бородкой и тонким профилем. Ему не хватает только пенсне. Надо ли объяснять, что Христос был кем угодно, только не мечтателем. Но вот таким сумел его увидеть русский художник в 1894 году. И это свидетельство его времени, но, конечно, не опыт проникновения П. в образ Иисуса Христа. Для него он тайна за семью печатями, не приоткрываемая даже самым краешком. Несколько по-иному предстает Христос на картине «Привели детей» (1890—1900-е). На этот раз художник обыгрывает максиму Христа «будьте как дети». Привязка к ней, между тем, чисто формальная. Настолько далека картина от всякого подобия духа христианства. В ней нет даже этнографической достоверности в изображении бытовых реалий. Глинобитный дом — это унылая мазанка в духе южных и восточных окраин Российской империи. Стоящие возле сидящего на скале Христа люди — то ли крестьяне, то ли нищие. Сам Христос почему-то мрачноват и напряжен. Словом, быт и только быт, увиденный П. во всей его приземленности и неприглядности. По поводу всего «евангельского» творчества П. остается спросить, откуда такая его сосредоточенность на Евангелиях и образе Христа? Очевидно, в них он искал свою правду, стремился опереться на них в попытке разрешить проклятые вопросы современности. И все это оставаясь русским интеллигентом, не только вне опоры на опыт Церкви и церковной жизни, но как будто вне всякого подозрения об их существовании и возможности приобщения к ним.
Теги: художники, живопись Дисциплина: Культурология Авторы: Сапронов П. А. |