КАЛЬВИН Жан (1509–1564) — выдающийся теолог и религиозный деятель эпохи Реформации, основатель одного из направлений протестантизма. Из семьи чиновника соборного капитула в пикардийском г. Нойоне (Северная Франция). Получил разностороннее образование в парижской Сорбонне. Одно время имел намерение стать католическим священником. Затем изучал языки в Орлеане, окончил юридический факультет в Бурже. Увлекался идеями христианского гуманизма в духе Эразма Роттердамского, что нашло отражение в его комментариях к сочинению Сенеки «О милосердии» (1532). В то же время самостоятельно изучал вопросы теологии, читал труды Лютера и вскоре стал его приверженцем, хотя личного общения у них никогда не было. В 1533 г. примкнул к сторонникам протестантизма в Парижском университете, после чего был вынужден бежать из города от репрессий. С 1534 г. жил вне Франции.

Вначале он обосновался в Базеле, где выступил с полемикой против учения анабаптистов (трактат «О сне души»), а также изложил свои взгляды в предисловии к французскому переводу Библии. Летом 1535 г. К. создаёт первый вариант систематизированной реформаторской концепции — «Наставление в христианской вере». Труд был составлен на манер лютеровского Катехизиса — из шести глав; издан на латинском языке в 1536 г. В этом же году К. направляется в Страсбург, бывший тогда одним из главных центров Реформации. По пути он делает остановку в Женеве.

Незадолго до этого к руководству в Женеве пришли сторонники реформы церкви, значительную часть которых составляли французские беженцы. За предшествующее десятилетие они создали влиятельную общину и последовательно добились освобождения от власти католического епископа, отмены мессы и иконопочитания, передачи монастырских имуществ в распоряжение совета города. В 1536 г. Женева официально принимает евангелическое вероисповедание. Глава общины проповедник Гийом Фарель (1489–1565) убедил К. остаться здесь в качестве «лектора Священного Писания». Совместно они разработали «Статьи об управлении церковью». Документ устанавливал упрощённый порядок богослужения (проповеди, пение псалмов и пр.) и предписывал новую церковную структуру: приходская община — выборный совет старейшин (консистория). Вводились правила поведения прихожан в их религиозных и мирских делах. Религиозным наказанием за нарушения были публичные увещевания либо исключение из общины. Более строгие меры принуждения, по указанию консистории, осуществляла светская городская власть. Всё это способствовало преодолению как католической, так и анабаптистской оппозиции в Женеве. Однако жёсткость мер вызвала разногласия среди реформаторов. Их недовольство позицией К. вынудило того покинуть город.

С 1538 по 1541 г. К., по приглашению авторитетного теолога Мартина Буцера, живёт в Страсбурге, являясь здесь пастором французской общины. В эти годы он знакомится с лидерами Реформации, в том числе с Филиппом Меланхтоном, участвует в теологических дискуссиях протестантов и католиков, выпускает троекратно увеличенное издание «Наставления в христианской вере» (1539), сам становится признанным теологическим авторитетом. Особую известность получил его ответ на призыв кардинала Якопо Садолетто к женевцам вернуться под начало Рима (об этом тексте К. благосклонно отозвался Лютер). К. защищал реформированный уклад как более близкий к апостольскому типу христианства, нежели Римско-католическая церковь, которую он обвинял в нарушении древнего богоустановленного порядка.

Резкий упадок религиозной жизни в Женеве побудил новый состав магистрата призвать К. вернуться в город. По собственному свидетельству, только чувство христианского долга заставило его согласиться на это. В 1541 г. К. возвращается и до конца жизни остается самым влиятельным духовным лидером в Женеве. Преодолевая сопротивление в церковной и светской среде, он добивается восстановления строгих правил организации жизни женевского общества, всех его слоёв. Этому послужил страсбургский опыт, отражённый в новом издании «Наставления в христианской вере» (1543) уже на французском языке. К. сумел привлечь на свою сторону и предшественников по Реформации в Швейцарии — последователей цвинглианства. Вместе с их лидером Генрихом Буллингером он составил текст общего вероизложения (1549).

В противостоянии оппонентам К. не чуждался самых крайних действий. Примером этому стало инспирированное им присуждение женевской консисторией к сожжению врача и теолога-антитринитария Мигеля Сервета (1553). Не переставал К. и вести полемику с Римско-католической церковью, издав «Деяния» первых заседаний Вселенского Тридентского собора со своим критическим комментарием — «Противоядие». Ему принадлежит ироничное рассуждение о чрезмерном количестве уцелевших фрагментов Креста Господня, которых в совокупности хватило бы на распятие нескольких сотен человек (трактат 1543 г. «О реликвиях»). В 1551–1553 гг. К. занимался библейскими переводами на французский язык, составил комментарии к большинству книг Священного Писания. Библия для К. — это наставнический разговор Бога с людьми, ведущийся в той манере, которая доступна человеческому восприятию.

Религиозно мотивированные запреты и ограничения, вплоть до одежды и досуга, регламентация прав и обязанностей консистории и городского магистрата — всё это создало к середине 1550-х гг. весьма строгий уклад жизни в Женеве. Несогласные изгонялись, их место занимали протестантские беженцы из католических государств Европы (более половины населения города). Часть прибывших готовилась к пасторскому служению в зарубежных протестантских общинах, для чего К. учредил в 1559 г. Академию, ставшую предтечей Женевского университета. Сам он регулярно выступал с проповедями, которые стенографировались и хранились в женевской библиотеке (в начале XIX в. три четверти этих рукописей были проданы на вес и погибли). Вёл К. и обширную переписку с адресатами во многих странах. За пять лет до смерти К. публикует окончательную редакцию «Наставления в христианской вере», уже из 80 глав. Далеко не все требования К. выполнялись горожанами и магистратом, действия многих учеников часто дискредитировали их наставника, постоянными были упрёки ему в диктаторстве. Но общий авторитет К. остался непоколебленным. Его влияние вышло за пределы швейцарской Реформации и вызвало к жизни распространение целого направления протестантского христианства — кальвинизма.

В целом для протестантизма идеи и деятельность К. важны двумя принципиальными последствиями. Первым можно назвать создание такого порядка жизни и общинного устройства, который стал убедительным образцом истинного пути к спасению для многих миллионов христиан во всём мире. Другим по праву считается кальвиновское теологическое наследие. Опуская детали, его вероучительная концепция может быть представлена следующим образом.

Спасение, как вечная блаженная жизнь, возможно лишь в Боге. Но искренне обратиться к Богу нельзя, если не осознать собственную глубочайшую греховность. Совместить же осознание своего несовершенства и устремлённость к совершеннейшему Богу можно только через сопричастность к богочеловечеству Иисуса Христа.

Причастие Христу выражено зримым способом — вкушением хлеба и вина. В образе этих предметов действительность Бога делается доступной восприятию. Но и то, и другое есть лишь знаки, указующие на истинную, божественную сущность Тела и Крови Христа, который после воскресения пребывает уже в некоем пространстве на небесах. Поэтому верующий имеет дело не с физическим превращением одного в другое, но с духовным наполнением означающих предметов реальным божественным присутствием. Отсюда следует символичность причащения, чей сакральный смысл состоит в напоминании о подлинности евангельских событий и духовном общении с Христом.

Подобное представление основано, по К., на высшем по авторитетности для христиан источнике — Библии. Только данный в Священном Писании строй религиозной жизни ― без пышной обрядности, церковной атрибутики, почитания реликвий, монашества, иерархии духовенства — является истинным. Исторически сложившиеся церковные установления носят внебиблейский характер и бесполезны для спасения.

Дело в том, что Бог ещё до сотворения человека заранее и бесповоротно определил, кому уготована погибель, а кому вечное спасение (так называемое «двойное предопределение»). Ни точно знать это решение, ни изменить его демонстративной набожностью и какими-то особыми поступками люди не могут. Однако безнадёжности в этом нет.

В сотворённом мире человек имеет некоторую свободу, дабы найти место в жизни («призвание»), на котором он полнее всего воплотит провиденциальный замысел. Среда обитания и способность обустраивать её даны людям от Бога. Следовательно, чем добросовестнее человек трудится и вообще выполняет предписанные Богом мирские обязанности, тем точнее он реализует своё «призвание». И хотя окончательная судьба остаётся христианину неведомой, но добытое упорным трудом жизненное благополучие толкуется как «знамение» возможной предызбранности к спасению. Монашескую отрешённость заменяет строгая нравственная дисциплина в миру и трудовое усердие —«мирская аскеза» (см. аскетизм мирской). В итоге вся жизнь превращается в выполнение священного долга «во славу Божию».