ИОСИФ Обручник (греч. Ιωσηφ ο Μνηστωρ, евр. joseph, из joseph'el, “Бог да умножит”), юридический супруг Марии и хранитель её дев­ственности, юридический отец, кормилец и воспитатель Иисуса Христа в Его детские и отроческие годы. Евангельское повествование сообщает, что он был прямым потомком династии Давида (Матф. 1, 1—16; Лк. 3, 23—38), однако вёл жизнь простого ремесленника (Матф. 13, 55; греч. τεκτων<#whitespace />может означать и “плотник”, и “столяр”, и “каменщик”) и был беден (это вытекает из того, что, согласно Лк. 2, 24, Мария принесла в жертву за очищение после родов двух го­лубок, что было разрешено беднякам; срв. Лев. 12, 7— 8). Будучи связан родо­вой традицией с Вифлеемом в Иудее (Лк. 2,4), он проживал, однако, в галилей-ском городке Назарете (Матф. 2, 23; Лк. 2, 4; 2, 39; 2, 51). Образ его поведения характеризуется словом “праведник” (δικαιος, Матф. 1,19, как передача евр. zaddiq). Из соединения традиционалистского семейного аристократизма, тру­довой бедности и кроткой праведности слагается облик И. По раннехристиан­скому преданию (зафиксированному в апокрифе “Книга о рождестве Марии”, возникшему ок. 200, по-видимому, в Египте, и получившему впоследствии на­звание “Первоевангелие Иакова Младшего”), И. был избран священниками Иерусалимского храма для того, чтобы хранить посвященную Богу девствен­ность Марии, когда по достижении совершеннолетия (12 лет) её дальнейшая жизнь девственницы в храме стала невозможной по ритуальным причинам. Избрание И. среди других претендентов совершается по чудесному знамению (голубица, вылетающая из посоха; срв. ветхозаветный мотив расцветшего жез-ла Аарона, Чис. 17, 8).

Сам но себе момент обручения как таковой лишь на католическом Западе составил особую тему для мистической литературы, культа (напр., местное по­читание обручального кольца Марии в Перудже) и живописи (Рафаэль и др.). Это связано с тонким различием в интерпретации брака Марии и И. в право­славной и католической традициях. Обе исходят из безусловной полноты фи­зической и духовной девственности Марии до и после рождения Иисуса: пер­вая делает из этой предпосылки вывод, что имела место лишь условная види­мость брака, назначенная укрыть от людей (и, возможно, бесов) тайну дев­ственного зачатия, и за пределами этого назначения едва ли имеющая какой-либо смысл, так что Мария постоянно именуется у православных авторов “неискусобрачной” (греч. απειιρογαμος, “не испытавшая брака”); вторая, напро­тив, настаивает на том, что брак Марии и И., будучи абсолютно свободен от всякого плотского элемента, является мистической реальностью особого по­рядка, как брак не “во едину плоть”, но “во единый дух и во едину веру” (как писал в нач. 12 в. схоласт Руперт из Дейца), так что И. —действительно супруг Девы Марии и в своём отношении к Христу причастен отцовству “Отца небес­ного” как Его земной “образ”.

К моменту обручения обычно в соответствии с апокрифической традицией И. представляли себе вдовцом очень преклонного возраста, отцом нескольких детей [упоминаемых в евангельском повествовании “братьев Иисуса” (Матф. 13, 55; Мк. 6, 3), которых, впрочем, иногда отождествляют с детьми Клеопы (Ио. 19, 25)], избранным для пребывания подле Марии отчасти и за свою по­чтенно-безгрешную старость (эти представления широко повлияли на иконо­графию). Но в католической мистике к 15 в. (особенно круг французского ре­лигиозного мыслителя Ж. Герсона) возрождается намеченное у некоторых ла­тинских отцов Церкви представление об И. как девственнике, и тогда ничто не мешало изображать его молодым (как у Рафаэля “Обручение Марии”).

В евангельском повествовании рассказывается, что когда И. узнал о бере­менности Марии, он был смущён, но по своей “праведности” намеревался рас­статься с ней тихо, без огласки (Матф. 1, 18—19). Однако явившийся ему во сне Ангел возвестил (называя его “сыном Давидовым” и тем самым напоминая о мессианских обетованиях его роду), что ожидаемый Марией младенец — от Духа Святого, что Его должно будет назвать Иисусом, “ибо Он спасёт людей Своих от грехов их” (Матф. 1, 21), и что Его девственное зачатие есть испол­нение пророчества Исаии (Ис. 7, 14): “се, Дева во чреве зачнёт и родит Сына...” (Матф. 1, 20—23). И. оказывает этим словам безусловное послушание. Затем именно ему вторично является во сне Ангел, чтобы предупредить об угрозе со стороны Ирода жизни младенца и повелеть бегство в Египет (Матф. 2, 13). Тре­тье видение Ангела, тоже во сне, извещает И. о смерти Ирода и возможности возвращаться “в землю Израилеву” (Матф. 2, 19— 20). В последний раз И. по­является в евангельском повествовании о пасхальном паломничестве в Иеруса­лим И., Марии и достигшего религиозного совершеннолетия (12 лет) Иисуса Христа. О смерти И. не упоминается в Евангелиях; очевидно, однако, что она предполагалась ранее конца земной жизни Христа (в противном случае не име­ло бы смысла поручение Марии заботам Иоанна Богослова, Ио. 19, 26—27). В апокрифе “История о И. Плотнике” (возникшем в Египте на рубеже 3 и 4 вв.) рассказывается, что И. скончался в возрасте 111 лет, предварительно совершив паломничество в Иерусалим для испрашивания помощи Архангела Михаила в свой смертный час. Христос обещал, что тело И. не истлеет до “1000-летней трапезы”; в некоторых изводах этого апокрифа погребение И. совершается Ан­гелами.