Книга природы (или «книга мира», лат. liber naturae) – метафора познаваемого мира, трактуемого как объект герменевтического отношения. Аналогия познания с чтением появляется с развитием письменной культуры уже на древнем Востоке, однако корни образа К.П. лежат в позднеантичной философской экзегетике, охватившей значительный спектр текстов и понимавшей их содержание как аллегорическое выражение натурфилософских и логических понятий: поздняя Стоя трактовала поэмы Гомера как образное описание физических явлений, иудейский экзегет Филон Александрийский видел в Пятикнижии сумму актуального знания, выявляемого через прямое соотнесение библейских тропов с научными данными. Благодаря принятию античного культурного капитала такой подход к природе был унаследован христианской церковью, где он вырос в концепцию двух откровений – естественного и библейского, по аналогии с последним мир и был назван К.П. (у Иоанна Златоуста и Августина). Обе «книги» читались с помощью одинаковых герменевтических процедур: и для Библии, и для природы предусматривали несколько уровней понимания – буквальный, аллегорический, моральный и мистический. Буквальный смысл природы выражался в сумме естественнонаучного знания, отчасти античного (римского), отчасти заимствованного у греков и арабов. Также природные вещи могли служить аллегориями самых разнообразных явлений христианской культуры, что отражено в средневековом и отчасти новоевропейском искусстве. Моральное толкование природы проводилось в многочисленных «Физиологах», с раннего Средневековья распространенных по всему христианскому миру – в описании животных, реальных и вымышленных, находили сходство с паттернами человеческого поведения и извлекали из этих подобий нравственные уроки. Наконец, мистический смысл природы раскрывался в рассуждениях различных богословов о теономном устройстве космоса и значении Промысла для его судеб. В значительной степени этими настроениями питалась и апокалиптика, искавшая в природных явлениях знамений и духовных знаков. Образ К.П. мог пониматься и буквально – в позднем аверроизме (XIV-XVI вв.) сочинения Аристотеля и его комментаторов рассматривались как исчерпывающий источник знаний о мире и их многочисленные компиляции и сокращения часто носили это заглавие. Иногда красота мира сравнивалась с красотой качественного издания. В период Ренессанса К.П. начинает противопоставляться «книгам древних», т.е. традиционным авторитетным текстам, Декарт призывает «не искать никакой науки кроме той, какую можно найти в себе самом или в громадной книге мира». В мистике этого времени (Т. Парацельс, Я. Беме) самые природные явления (стихии, небо, царства растений и животных) трактуются как signa (знаки, буквы) духовного мира, чье откровение в полноте явлено в К.П. Метафора начинает утрачивать свое содержание после научной революции XVII в. и развития математического естествознания, в результате формируется механистическое понимание природы, образом ее выступает уже не книга, толкуемая тем или иным способом, а машина, принцип работы которой сводится к ряду абстрактных формул. Свое возрождение метафора К.П. пережила в эпоху романтизма, где служила противопоставлению естественной и таинственной мудрости научному знанию.

Лит.: Rothacker E. Das «Buch der Natur». Materialien und Grundsätzliches zur Metapherngeschichte. Bonn, 1979; Pedersen O. The Book of Nature. Notre Dame, IN, 1992. The Book of Nature in Antiquity and the Middle Ages / Eds. K. van Berkel, A. Vanderjagt. Leuven, 2005; The Book of Nature in Early Modern and Modern History / Eds. K. van Berkel, A. Vanderjagt. Leuven, 2006.