РИМСКИЙ НЕОПЛАТОНИЗМ — название неоплатонических кружков, существовавших в Риме во 2-й половине III в. — начале IV-го. С уверенностью мы можем говорить о кружке ПЛОТИНА, существовавшего в 250-270 годах, а также о школе ученика Плотина ПОРФИРИЯ, продолжавшего традицию философствования своего учителя до начала следующего столетия.

Вокруг Плотина, а затем Порфирия группировалось немало известных людей (в частности, другом и покровителем Плотина был император Галиен), однако большинство из них нам знакомы только по именам: Евстохий из Александрии, Зотик, Зеф и т.д. Более известны АМЕЛИЙ ГЕНТИЛИАН, учившийся у Плотина и, конечно же, ЯМВЛИХ, слушавший Порфирия, однако основавший собственную школу и пошедший по собственному пути понимания Платона.

Текстами, оставленными римскими неоплатоники, являются свод трактатов Плотина (в «издании» Порфирия получивших название «Эннеады») и сочинения Порфирия, часть из которых, вероятно, принадлежит к раннему периоду его творчества (до знакомства с Плотином).

Основной характеристикой римского неоплатонизма является та, что здесь происходит формирование неоплатонической доктрины в самых общих чертах: происходит тематизация концепций Платона таким образом, что на первое место выходит интуиция Первоначала (Блага-Единого), а также триадические построения, характеризующие как проблемы познания, так и структуру сущего. Центральной триадой становится триада «бытие-жизнь-ум» («Софист»), которая трактуется в качестве триады Ума как гносео-онтологического начала. Формы опосредования опыта Единого выступают в римском неоплатонизме и уровнями познавательного отношения к Нему, и онтологическими реалиями (УМ-ДУША-телесный КОСМОС).

Для римского неоплатонизма характерно также обостренное внимание к теургическому и мистериальному опыту. В каком-то смысле философия Плотина — это учение о спасении души. Поэтому римский неоплатонизм можно расценить как одну из значительнейших форм философской религии, в рамках которой были выявлены все апории подобной интеллектуальной и мировоззренческой установки (см. Порфирий, «Письмо к Анебону»).