Иванов О.Е.

Высшее благо

 Высшее благо- понятие, употребляемое в этике и философии религии И. Канта. Оно связано с постулатами человеческого бессмертия и бытия Бога. Здесь И. Кант входит в круг религиозных понятий, но они в его системе имеют явно выраженный философский смысл помимо своей собственно религиозной нагрузки. Область веры, единая в высоте и глубине истины, всякий раз может быть для нас либо, как называет её Кант, статутарной, то есть представленной традиционными церковными институтами, данной нам через Откровение и преподаваемой Церковью в ее вероучении, таинствах и обрядах, или же моральной, то есть постигаемой нашим практическим разумом.

 Таким образом, религиозная тема оказывается не только темой собственно Церкви и принадлежащих ее корпорации людей как принадлежащих определенной конфессии и входящих в замкнутое церковное сообщество. Кант говорит о моральной вере, которая касается всех без исключения людей, если они мыслят себя свободными, то есть в личностном статусе. Свобода оказывается связанной не с отсутствием веры, как представляют себе наивные и не входящие в существо вопроса люди, а как раз с ее наличием. Постулаты бессмертия души и бытия Бога являются, по Канту, именно постулатами практического разума, а не положениями только статутарной, как определяет её Кант, или исторической религии. Сфера же практического разума столь же свободна от этих положений, как область теоретического разума от основоположений практического. особого рода феномены.

Моральный поступок ценен сам по себе, а не потому, что является средством для «чего-то», пусть это «что-то» и относится к вещам высшего порядка. Но в то же время, если мы не основываем нравственность на опыте статутарной религии, это отнюдь не исключает, а, напротив, с необходимостью предполагает присутствие среди понятий практического разума понятий Бога и бессмертия. Напротив, именно как понятия, то есть логически, интеллектуально оправданные положения, они приобретают реальность только в практическом разуме. Собственно, здесь все сводится к простой этимологии, если речь идет о разумном понимании, то оно может быть осуществлено только в понятиях. Тем самым мы должны говорить именно о понятии Бога или о понятиях бессмертия или спасения души. Пусть это и будут понятия не теоретического, а только практического разума. Отсюда следует, что мы не как «верующие люди», а как просто люди, не животные, должны, если мы именно люди, то есть разумные существа, мыслить о Боге, спасении и бессмертии души. Только так мы можем сохранить себя в качестве разумных мыслящих, то есть людей.

 Понятие высшего блага связано в первую очередь с постулатом о бытии Бога и рассматривается также в пределах логики практического разума, но связан этот постулат по-прежнему с разделением разума на практический и теоретический, когда возможность мыслить его как единый разум находится за пределами человеческой способности, хотя в своём основании разум именно един. Теоретический разум рассматривает человека исключительно как чувственное существо, не затрагивая его воли, то есть как природное существо. Когда же начинает приниматься в расчёт воля, то и она в таком взгляде на человека радикально ничего не меняет, так как ею целиком руководят эмпирические мотивы и предметом устремлений является причинно обусловленное желание счастья. Не случайно исключительно желанием счастья или удовольствий мотивировали человеческое поведение в своей моральной философии эмпирики.

 В подобном состоянии человек не обретает свободы и начинает жить по законам естественной причинности или по законам природы. Личное счастье как единственная цель жизни, тем самым, порабощает волю и лишает человека личностного статуса. Теперь он идет «на поводу» желания испытывать удовольствия и уклоняться от всего того, что этому желанию препятствует, как мы уже видели выше на наших примерах. Единственный способ нового объяснения или удержания своей свободы есть отказ от природной спонтанности и подчинение себя закону свободы. Только такой выбор будет личностно оправдан. Однако сама ситуация «или-или», природа или свобода, хотя она неизбежна в нашем мире, заставляет жалеть все же о невозможности сочетания в нем счастья (природа) и добродетели (свобода). Ведь природная сторона человеческого, данная нам в физическом и психологическом феноменах, составляет совершенно необходимую и объективную сторону его существования. То же желание счастья не случайно для человека, а естественно для него. Объявлять природное существо человека сплошной ошибкой никак нельзя, но в то же время нельзя принимать его как определяющее материальное содержание воли. Получается, что свобода всегда покупается ценой счастья, если возникают нравственные коллизии, а они неизбежны в нашей жизни. Наш мир так устроен.

 Но как безусловное совпадение нравственного закона и воли проецируется в область трансцендентного в идее бессмертия, так же снятие противоречия между природой и свободой рассматривается в той же области как результат действия уже не человеческой (для нее только «или-или»), а божественной воли. В результате образуется идея высшего блага как соединения добродетели и счастья. Бог есть Творец природы, но Он же Творец и свободы, и их единство устанавливается благодаря Его воле. Высшее благо в мире возможно по Канту лишь поскольку, поскольку мы признаём высшую причину природы, которая имеет причинность, сообразную моральному убеждению , т.е. бытие Божье. Притом мы не просто допускаем или произвольно измысливаем бытие Бога, мыслить его — необходимость практического разума или долг, так как осуществление высшего блага в мире является нашим нравственным долгом. Ведь, в конце концов, исполнение нравственного закона вовсе не обязывает к исключению счастья из человеческой жизни. Достижение всеобщего счастья в историческом времени могло бы вполне войти в задачу практического разума, если бы основания счастья и свободы так не расходились друг с другом.

Однако конечной целью практического разума все же является не сохранение и развитие конфликта, а приведение его сторон в гармонию ни в коем случае не в ущерб свободе, что возможно, если только допустить высшее благо, снимающее все противоречия земной реальности. В свою очередь, исполнение долга с необходимостью требует признания бытия причины высшего блага, которая может быть только трансцендентной. Так мы приходим к разумному или рациональному понятию о бытии Бога. Бог существует для нашего разума с моральной необходимостью, хотя теоретически мы можем говорить здесь только о гипотезе или произвольном допущении Его существования. Понятие о высшем благе и Боге как источнике высшего блага относится к области надежды, как необходимого морального понятия чистого разума. Как мыслящим практически, то есть по правилам закона свободы, нам необходимо надеяться. Надежда здесь, повторим, не случайное психологическое состояние и не робкое предположение, а определяемое нашим нравственным долгом конкретное понятие, реальность разума. Вне знания, вне морального делания, вне надежды как реальности моральной веры, собственно говоря, согласно Канту нет и человека, по крайней мере, как личности.

Виндельбанд В. История новой философии в 2-х т. Т.1. М., 2000.

Лошаков Р.А. Отношение веры и разума в новоевропейской метафизике. Архангельск, 1999.

Кант И. Критика практического разума. // Кант И. Основы метафизики нравственности.

Кассирер Э. Жизнь и учение Канта. СПб.,1997.

Мелиоранский Б.М. Философская сторона иконоборчества. // Церковь и время, 1991. №2.