ЭЙДОС — букв. «вид». Термин, впервые зафиксированный во фрагментах Демокрита (где он указывал на внешний облик атома), становится у Платона техническим. Эйдос — это тот предмет, на который на самом деле направлена постигающая способность человека. Это — подлинная вещь, которая дана в умопостижении, а отвлечении от нашего мнения о вещи и от чувственных впечатлений, которые отражают лишь телесное ее бытие. В отличие от ИДЕИ эйдос не генерализует, но выделяет и отличает от других вещей. Эйдос лишь условно может быть назван родовым. Скорее это — бытие по истине.

Установление эйдоса является целью диалектического движения мысли. Примером такового является «Софист», где от имеющейся уверенности в том, что собеседники знают, о ком идет речь, они приходят к определению софиста. Следовательно, эйдос дан разумению как определение. Именно в таком значении данный термин будет использовать Аристотель и стоики, понимавшие под эйдосом первичное в нашем знании о вещи — ее определение.

В неоплатонизме эйдос рассматривается как момент содержания Ума. Для последнего все сущее дано эйдетическим образом, то есть как раздельное, где каждый момент пребывает в себе и, в то же время, диалектическим образом переходит в иное. Где все есть только оно одно и, в то же время, все остальное. Такую точку зрения на эйдос особенно отстаивал Плотин, у которого можно найти даже понимание эйдоса как интеллигенции, то есть особенного самосознания.

В позднем неоплатонизме такое «апперцептуальное» понимание эйдоса исчезает (умопостигаемое здесь становится «симфонией богов», каждый из которых является носителем самосознания, как одним из моментов своей природы). Эйдос теперь — момент эйдетического бытия в строгом платоновском смысле этого слова. Он — итог умопостижения, предмет знания. Эйдосы — части бытия, которые в СУЩНОСТИ пребывали неотделимыми от целого, а в ЖИЗНИ стали разделяться и ис-ходить. В этом смысле эйдос является итогом, изваянием жизненного процесса. Он еще не существует как нечто само-по-себе, то есть как ограниченное в бытии (а таково существование тел и смертного). Целое для него — Ум. Однако он выступает итогом различения и разделения, будучи уже не Всецелым, а особенным.

Эйдос, хотя он и устанавливается диалектическим рассуждением, не дедуцируется последним, так как эйдосы пред-даны Уму, будучи «отпечатками» Единого в сущем (Плотин), или результатами выхождения бытия в жизнь (афинские неоплатоники). Поскольку эйдетическое это все, но как раздельное все, в нем присутствуют эйдосы всего природного и всех живых существ. А, используя пример Плотина, можно сказать, что эйдос носорога не выводим логическим образом ни из диалектики ума как тождества мыслящего и мыслимого, ни из идеи живого существа. Он дан изначально как одно из проявлений творческой активности единого.