Иванов О.Е.

 Нравственный идеал

Нравственный идеал -одно из главных понятий этики И.Г. Фихте. Если вещи, служащие объектом теоретического знания, всегда имеют четкую границу, через вещи Я как основное понятие системы полагает себя как конечное и определенное, то задача идеала как раз схватывать бесконечный момент в Я. Потому идеал, собственно, и не достижим как наличное состояние: будучи достигнутым, он превратился бы в вещь. Потому границы идеала гораздо более подвижны, нежели границы объективной вещи. Но это отнюдь не значит, что идеал есть нечто фантастическое или иллюзорное, некое свидетельство душевной слабости, когда мы не способны жить реальностью и предаемся пустым мечтаниям, строим для себя идеалы как воздушные замки. Все обстоит как раз противоположным образом. В идеале или через идеалы реализуется сама сущность нашего Я, его «неуемность» в своих требованиях к миру.

Идеал реален именно потому, что недостижим, что мир не способен ему соответствовать. Здесь можно ясно уловить платоновские мотивы. Но есть и существенное различие. Для Платона сфера идеального самостоятельна и отделена от чувственно-воспринимаемых вещей. Это сфера вечного и неизменного, в которой пребывает созерцающая ее душа до рождения человека или после того, как он закончит свой земной путь. Оттого для Платона философия — это школа умирания как приобщения к вечному и истинному, уводящему нас от временного и неизбежно ложного. Умираем мы здесь, конечно, не в смысле погружения во тьму, а, напротив, обретения нового, недоступного в нашем земном существовании света. В философии Фихте, напротив, идеальная и вещно-материальные стороны реальности тесно переплетены между собой.

Ведь в конце концов в идеале бесконечной деятельности не отрицается, а преображается, совершенствуется предметная реальность, которая положена со стороны деятельности самим же Я. Это не разные миры, а разные состояния нашей души, осуществления нашего человеческого призвания. Материальный мир столь же необходим, как и идеальный, и последний не существовал бы без первого, хотя второй, с точки зрения количества реальности, как мы видели, всё же превосходит первый. Реальность материального мира (он положен со стороны Я), таким образом, относительная, а реальность бесконечной деятельности Я в стремлении абсолютная. В этом можно установить некоторую близость к Платону. Но необходимы для построения наукоучения в равной степени и теоретическая и практическая стороны Я, вне которых оно не может быть вообще осмыслено, приведено к самосознанию. У Платона Душа вполне удовлетворилась бы пребыванием в идеальном мире, соседствуя с вечносущими богами, не нуждаясь ни в каком земном теле. Это устроит её даже в том случае, если пребывание в теле окажется условием прихода души к самосознанию, её бытия в качестве Я. Ведь прекрасный сон не приходящей к самой себе души в идеальном мире бесконечно превышает скучное земное бодрствование.

Но в философии Фихте, для которого именно самосознающее состояние души безусловно необходимо, всё по-другому. В осуществлении идеала происходит борьба Я не с чем-то ему целиком чуждым, с которым оно готово расстаться, а с самим собой, преодоление себя самого, которое никогда не может быть доведено до конца, так как преодолеваемая часть тоже составляет природу самого Я. Я должно положить себя в качестве абсолютного и бесконечного практически, но само же оно должно положить себя в качестве отнюдь не абсолютного и конечного теоретически.

Идущий целиком от бесконечного Я импульс стремления в качестве идеала несет в себе нравственное требование к человеку, принцип морального долженствования. Притом нравственное требование предъявляется человеком не к другому, а прежде всего к самому себе, к своему фактическому (зафиксированному в теории) состоянию. Это не только свойства конкретного индивида, но и весь природный или даже весь внешний мир, который является таковым для нас в теоретическом отношении, должен преобразовываться в соответствии с идеалом как выражением нашего бесконечного Я.

Подчинение принципу бесконечной деятельности, снимающей все внешние ограничения, и делает человека свободным. «Будь свободным» — так можно было бы сформулировать проистекающий из философии Фихте нравственный императив. Поскольку моральное требование оказывается решающим в стремлении, то есть в реализации бесконечной, безусловной стороны Я, то оно оказывается и выражением личностной реальности, т.е бесконечности нашего Я,

Для человека, философски ещё не подготовленного, подобное утверждение может показаться крайне сомнительным. Действительно, ведь требование быть свободным — это как раз призыв к тому, чего еще нет, что ещё должно наступить, что, тем самым, нереально. Реально же то, что наличествует, уже сложилось. Так ведь понимается различие сущего и должного. Однако, согласно фихтевской схематике в нравственном отношении непосредственно сущее уступает должному. Сложилось то, что мы воспринимаем теоретически, то есть отстраненно от себя, как пред-ставление, предмет в моём опыте. Так, я воспринимаю и окружающую меня природу и мою собственную объектную реальность, под которой подразумеваю свойства характера, психологические особенности и т. д. Все это, хотя и принадлежит самым очевидным образом мне, составляет моё самоощущение, но все же еще не есть Я в абсолютном смысле. Стоит отождествить Я и природные качества человека, что делали эмпирики, начиная в Новое Время с Локка, как тут же возникает угроза потери свободы.

Стало быть, в идеале или нравственном требовании и содержится по большому счету реальность, в соответствии с её понятием, реальность как таковая, ибо последней может быть только реальность Я. Никакой другой реальности, кроме этойт мне не известно. Только она устойчиво сопровождает меня на протяжении всей жизни и во всех её ситуациях. переживается мной непосредственно, без отчуждения, не становясь прошлым или будущим. Моё Я всегда актуально. Почему же тогда мы порой с такой неохотой подчиняем себя моральному требованию, видим в нем нечто несогласующееся с нашим естеством? Что же, ничего удивительного. Ведь под естественным мы подразумеваем то, что непосредственно в себе застаем в опыте, в представлении, но что, в соответствии с ранее сказанным, еще не есть Я, точнее, есть та «часть» Я, которая скрыта в бессознательном.

Естественное, которое непосредственно мы застаем в природе, как ни парадоксально это звучит, не соответствует реальности, и, поддаваясь ему, мы реальность оставляем, хотя все кажется естественным и достоверным. Кажется таким, каким оно и должно быть! Именно в таком качестве истолковывал природу Руссо. Не культура, а природа, как сфера естественного, согласно ему, является подлинно человеческой реальностью. В этом отношении нравственный идеал составляет прямую противоположность основной идее руссоизма.

Литература:

1.Кант И. Критика практического разума. // Кант И. Основы метафизики нравственности. Критика практического разума. Метафизика нравов. СПб., 1995. С.171

2.Фихте И.Г. Основа общего наукоучения. //Фихте И.Г. Соч.:2 т. Т.1. СПб. 1993,С. 510-538

Гайденко П. П. Философия Фихте и современность. — М.: Мысль, 1979

Гайденко П. П. Парадоксы свободы в учении Фихте. — М., 1990.

Коплстон Ф. От Фихте до Ницше / Пер. с англ., вступ. ст. и примеч. д. ф. н. В. В. Васильева. — М.: , 2004