ОГОНЬ — один (и основной) из природных символов Абсолюта. В космогонич. представлениях знаменует собой эпоху просветленности, проявленности, актуализации докосмических потенций (см. Космогония). О. — Перворожденный (в отличие от «первого возникшего» — первобытного холма), это исяющее существо: орфический Фанес-Протагон, ригведийский Хираньягарбха, египетский Атум. Он появляется либо вместе с хтонической стихией, либо же сразу вслед за ней. В противоположность земле О. — символ ясности, открытости, разума, духа, а возможно — и благ цивилизации (миф о Прометее). Он неразрывно связан с усвоением начал культуры. О. близок к стихии Аполлона: все пронизывает, все выявляет, очищает (ордалии), создает ауру священства (ритуал жертвенного всесожжения).

И все же О. нельзя полностью отождествить с его светоносной функцией. Чистый свет духовен. О. же несет в себе момент вещественности. Антич. культура в лице Гераклита и стоиков включила его в ряд первооснов («архэ»). Причем если О. Гераклита может быть осмыслен только в соотнесении с др. кардинальным понятием эфесского мыслителя — Логосом (он скорее субстрат, чем субстанция), то тонкая вещественность О. стоиков выступает в кач-ве правящего, центр. начала Универсума. Стоицизм, правда, не развивал мистики О., переживание этой первоосновы в нем было скорее художественно-умозрительным. Сквозь этот худож. пафос проступала и осторожность: О. — владыка не только дарует живительные свет и тепло, он может обернуться сухостью и испепеляющим жаром, он грозит неминуемым великим пожаром, означающим завершение очередного цикла в истории мира. Поклонение О. в маздейской религии, наоборот, было связано не с природно-умозрительным, а с мистическим переживанием этой стихии. Зороастрийское ощущение жертвенного О. как живого, соприсутствующего жертвователю Бога очень близко к Ветхозаветной иудейской символике Иеговы, теофании к-рого сопровождаются стихией О. в ее высшей интенсивности.

Мистика О. пронизывала собой все религ.-филос. течения первых веков по Р. Х. Христ. культура сберегла ее в точном символе Бога как О. просветленного, укрепляющего душу праведника и О. темного, мучительного, губительного для грешников. На исходе средневековья именно огненная символика позволила мистич. традиции Экхарта—Беме выразить новое, «динамическое», понимание божеств. природы.