ГРЕХ (общеслав. образовано с помощью суффикса -хъ от «грети», первоначальное значение — то, что жжет, мучает, вызывает сомнение. Однокоренные слова: гореть, горе; греч. αμαρτια — от αμαρτανω — промахиваться, не попадать в цель) — моральное зло, состоящее в нарушении действием, словом или мыслью воли Божией; вина человека перед Богом или человеком. Г. есть болезнь души, и потому о нем свидетельствует совесть, подобно тому, как тело чувствует боль. Понятие Г. вырастает из более древнего и внеморального понятия «скверны» (физической заразы или нечистоты).

Г. первых людей, заключавшийся в нарушении заповеди Божией, непослушании, последствия которого наследуются потомками, называется «первородным Г.». Ветхозаветные выражения, описывающие Г., многочисленны: упущение, беззаконие, мятеж, несправедливость, долг (в смысле задолженности). Грешник обычно противопоставляется праведному. Он тот, кто творит зло, «кто делает злое пред очами Божиими». Истинная природа Г. выявляется в библейской истории, которая есть история спасения от греха, история неустанно повторяемых Богом Творцом попыток оторвать человека от его привязанности ко Г. Пророки обличали Г. и грешников, объясняли, что Г.— это оскорбление Бога. Новозаветное понимание греха находится в полном соответствии с ветхозаветным. Г. внутри нашего сердца, откуда «исходят злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба, коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость, безумство. Все это зло изнутри исходит и оскверняет человека» (Мк. 7: 21 и далее). Ап. Павел различает «грех — αμαρτια» и «греховные дела», чаще всего называемые, помимо традиционных оборотов речи, «согрешениями» (буквально «падениями», греч. παραπτωμα) или проступками (греч. παραβασις), что, однако, нисколько не умаляет серьезности этих проступков, передаваемых иногда в русском переводе словом «преступление». Так, Г., совершенный Адамом в раю, поочередно именуется «преступлением», «согрешением» и «непослушанием» (Рим. 5: 14, 17: 19). Ап. Павел указывает на проявление силы, враждебной Богу и Его Царству. Эта «сила» представляется до некоторой степени персонифицированной, так что иногда она как будто отождествляется с личностью Сатаны, «бога века сего» (2 Кор. 4: 4). Г. отличается от проявления этой силы: он присущ грешному человеку, его внутреннему состоянию. Введенный в человеческий род непослушанием Адама (Рим. 5: 12-19), а отсюда косвенным образом и во всю материальную вселенную (Рим. 8: 20; ср Быт. 3: 17), Г. вошел во всех людей без исключения, всех их вовлекая в смерть, в вечное отделение от Бога, которое отверженные испытывают в аду. Если бы не было искупления, все, по выражению блаж. Августина, образовали бы «осужденную массу». Здесь следует заметить, что «проданный греху» (Рим. 7: 14), человек все-таки способен «находить удовольствие» в добре (7: 16, 22), даже «хотеть» его (7: 15, 21),— и это доказывает, что не все в нем извращено.

Новый Завет открывает, что Отрок, пришедший «освободить человека от г.» (Ис. 53: 11), не кто иной, как Сын Божий. Он принес избавление от Г., прощение. Евангелист Иоанн говорит не столько об «отпущении грехов» Иисусом, хотя это выражение у него встречается (20: 23; 1 Ин. 2: 12), сколько о Христе, «берущем на Себя грех мира» (1: 29). Иисус «есть умилостивление за Г. наши» (1 Ин. 2: 2), и Он дал Духа апостолам для того именно, чтобы они могли «отпускать грехи» (Ин 20: 22, и далее).

Ап. Павел напоминает о солидарности всего человечества с Адамом, чтобы раскрыть другую, гораздо более высокую солидарность, объединяющую все человечество с Иисусом Христом. Г. Адама, с его последствиями, был допущен только потому, что Христос должен был над ними восторжествовать, притом с таким превосходством, что прежде чем излагать сходства между первым Адамом и Последним (5: 17 и далее), Павел старательно отмечает их различия (5: 15 и далее). Бог не только торжествует над Г.: Его «многоразличная Премудрость» (Еф. 3: 10) достигает этой победы, используя самый Г. То, что было непреложным препятствием царству Божию и спасению человека, приобрело значение в истории этого же спасения. Тайна Премудрости Божией, использующей для спасения человека даже его Г., нигде не открывается так ясно, как в Страстях Сына Божия. Бог Отец для того и «предал Сына Своего» на смерть (Рим. 8: 32), чтобы поставить Его в условия, при которых Он мог бы совершить дело послушания и любви, самое великое, какое только можно себе представить, и тем самым осуществить наше искупление, первым перейдя из плотского состояния в состояние духовное. Обстоятельства этой смерти, предусмотренные, чтобы создать наиболее благоприятные условия для такого дела, все являются проявлением человеческого Г.: предательство Иуды, бегство Апостолов, трусость Пилата, ненависть иудейских народных властей, жестокость палачей, и за всей этой видимой трагедией — Г. всех нас, ради кого и совершились смерть и искупление.

Согласно преп. Максим Исповеднику, Г. есть неправильное употребление вещей. Понятие о зле как о грехе специфически христианское. Порок, по преп. Иоанну Дамаскину, «не что иное, как удаление от добра, подобно тому, как и тьма есть удаление от света». Грех – причина духовной смерти. «Очутившись во грехе, мы лишились божественного общения и, оказавшись вне жизни, подпали тлению смерти» (преп. Иоанн Дамаскин).