Пантеизм в русской философии

Уже самых ранние формы русской православной культуры содержат в себе тяготение к пантеистическому мировоззрению. Причины этого заложены в особенностях развития христианства в русской культуре, принятие христианства сочеталось с очень сохранением элементов языческого обожествления природы. Эту черту русского православия и русской культуры хорошо описал Е. Трубецкой, утверждавший, что в русской иконописи периода ее расцвета (XIV-XVI вв.), явно видно стремление к сближению небесного, божественного мира и мира земного, человеческого; именно это отличает русскую иконопись от ее византийского прообраза. Особенно наглядно соответствующие черты проявляются в творчестве Андрея Рублева, который испытал заметное влияние исихазма. Иконы Рублева выражают единство Бога и земной реальности, божественный свет наполняет все пространство изображения и означает присутствие Бога в каждом элементе бытия; при этом именно человек способен в полной мере воспринять божественный свет и соединиться с Богом, раскрывая тем самым свое божественное совершенство.

В первой половине XIX в., когда происходило становление самостоятельной философской мысли в России, пантеистические тенденции стали определяющими благодаря огромному влиянию Шеллинга. Первая самостоятельная система русской философии, система П. Чаадаева, явно тяготеет к пантеизму. Для Чаадаева Бог – это сила единения, действующая во всем мире и ведущая мир к состоянию абсолютного единства. Указанное единство Чаадаев называет «великое всё» и понимает его в качестве абсолютной цели мирового процесса, этой своей концепцией Чаадаев дает начало характерной для русской мысли традиции философии<#whitespace />всеединства, которую можно понять как оригинальную версию пантеизма. Согласно Чаадаеву, главная сила, противостоящая божественной силе и вносящая диссонанс и раздробленность в бытие, – это индивидуальная, произвольная свобода человека; в связи с этим Чаадаев утверждает, что главная задача человека – это преодоление своей индивидуальной свободы, ведущее к слиянию с божественной силой и подчинению себя ей. В «Философических письмах» Чаадаев пытается доказать, что его философия не ведет к пантеизму, но это, видимо, происходит от нежелания вступать в противоречие с церковной цензурой; в одном из рукописных набросков (фрагмент № 58) Чаадаев называет пантеизм «совершенно последовательной» системой и признает Спинозу «весьма религиозным» и «чрезвычайно благочестивым» человеком. Нужно отметить, что в философии Чаадаева пантеизм приобретает динамические и антропологические черты: единство мира и Бога не дано, а задано, оно постепенно реализуется в мировом процессе, активной силой этого процесса выступает человек.

Очень похожая по своему смыслу концепция присутствует в философии Владимира Соловьева, его пантеистические идеи явно связаны с влиянием идей Шеллинга, Гегеля и Спинозы. Описывая мировой процесс, Соловьев приходит к выводу, что его целью является состояние всеединства, т.е переход мира совершенное, божественное состояние, в котором мир соединяется с Богом. Чтобы эта цель была достигнута должно произойти превращение человечества в Богочеловечество, человечество должно прийти в неразрывное единство с Богом и превратится в силу, направляющую мир к абсолютному совершенству. Система Соловьева оказала решающее влияние на все последующее развитие русской философии, поэтому от правильных оценок ее смысл зависит понимание основных тенденций русской философии. Вопрос о том, можно ли ее считать пантеистической, продолжается до наших дней. Наиболее решительно пантеистический характер философии Соловьева доказывали Е. Трубецкой, Г. Флоровский и С. Франк, из современных исследователей об этом пишет П. Гайденко.

Пантеистические черты можно найти в философском мировоззрении Ф.Достоевского. Марья Лебядкина в романе «Бесы» говорит о том, что Богородица есть «сыра земля», т.е. тождественна земной природе. С еще большей ясностью пантеистическая тенденция присутствует в высказываниях старца Зосимы в романе «Братья Карамазовы», например, он говорит о том, что «жизнь есть рай, и все мы в раю», только не знаем этого, а если бы узнали, то «и стал бы на всем свете рай». Во взглядах Достоевского пантеистические мотивы сочетается с персонализмом, с признанием абсолютного метафизического значения каждой человеческой личности. Это в целом характерно для русской философии (хотя и не в такой явной форме, как у Достоевского): пантеизм здесь присутствует в форме антропопантеизма, т.е. он делает акцент на единство Бога и человека, единство Бога и мира только следствием первого единства.

Наиболее яркую пантеистическую систему в ХХ веке создал Семен Франк, который опирался на идеи Николая Кузанского, Спинозы, Гете. В своей версии философии всеединства Франк утверждает, что Бог-Абсолют «пронизывает» мир, бытийно обосновывает каждый элемент предметного мира. Философия Франка наглядно демонстрирует соединение пантеистической тенденции с мистической и гностической, который также были весьма сильны в русской философии. Одной из важнейших работ Франка является большая статья, в которой он доказывает мистический характер философии Спинозы. В системе Франку, Бог-Абсолют, являющийся бытийным основанием мира, получает черты сверхличного (а не безличного) Абсолюта, это означает, что соединение с ним человеческой личности нужно понимать как мистический акт, выводящий человека за пределы его личностной ограниченности. Франк, точно так же как его известные современники (Н. Бердяев, Л. Карсавин), принципиально различает Бога-личность, понимаемого в духе традиционного христианского теизма (он противостоит миру) и высшего Бога-Абсолюта (особенно подробно он описывается в книге «Непостижимое», где получает обозначение «Святыня»), который мыслится в качестве сверхрационального, «непостижимого» основание мира, т.е. так, как это и принято в пантеизме. Сам Франк отвергал термин пантеизм, полагая, что его систему, как и систему Николая Кузанского, идеи которого он прямо использует, нужно называть не пантеизмом, а панентеизмом.

Оригинальный синтез пантеистической и гностической традиций осуществил в своей философии Лев Карсавин. Его философия основана на представлении о том, что «рядом» с Богом находится относительно независимое от него онтологическое начало – ничто; акт Творения Карсавин понимает как «перемещение» Богом своего бытия в ничто. После принятия в сфере ничто конечной и ограниченной формы (это и есть мир и человек), Бог стремится «восстановить» свою абсолютность и бесконечность. Процесс возвращения Богом себе этих качеств определяет все происходящее в мире и все ценности и цели человеческой жизни.

Пантеистическая тенденция присутствует также в философии Ивана Ильина. В своих поздних работах он часто использует как тождественные по содержанию понятия «Бог», «божественная ткань мира», «божественная субстанция мира», это приводит к достаточно явному впечатлению, что Бог для Ильина имманентен миру – в полном соответствии с идеями Гегеля, который оказал большое влияние на Ильина (об этом писали, в частности, В. Зеньковский и Н. Бердяев).

Литература

Карсавин Л.П. Saligia // Карсавин Л.П. Малые сочинения. СПб., 1994. С. 24-57.

Соловьев В.С. Критика отвлеченных начал // Соловьев В.С. Сочинения. В 2 т. М., 1988. Т. 1. С. 586-590, 691-745.

Франк С.Л. Непостижимое. Глава Х. 2. Проблема основания или происхождения мира // Франк С.Л. Сочинения. М., 1990. С. 516-528.

Чаадаев П.Я. Философические письма. Письмо пятое // Чаадаев П.Я. Полное собрание сочинений и избранные письма. В 2 т. М., 1991. Т. 1. С. 377- 389.

Чаадаев П.Я. Отрывки и разные мысли. Фрагмент 58 // Там же. С. 460-461.

Гайденко П.П. Владимир Соловьёв и философия Серебряного века. М., 2001. 

Гайденко П.П. Искушение диалектикой. Пантеистические и гностические мотивы у Гегеля и Вл.Соловьева // Вопросы философии. 1998. №4. С. 75-93.

Лопатин Л. Вл.С. Соловьёв и князь Е.Н. Трубецкой // Трубецкой Е.Н. Миросозерцание В.С. Соловьёва. Т. II. М., 1995. С. 397-462.

Нижников С.А. Вл. Соловьёв и спор о пантеизме в русской философии // Минувшее и непреходящее в жизни и творчестве В.С. Соловьёва. Материалы международной конференции 14-15 февраля 2003 г. Серия “Symposium”. Выпуск 32. СПб., 2003. С.305-307.

Трубецкой Е.Н. Миросозерцание В.С. Соловьёва. Т. I. М., 1995. С. 295-301, 370-380, 398-404.

И.И. Евлампиев