|
Философия Универсалии познаниеПознание – важнейшая сфера человеческой жизнедеятельности, благодаря которой люди, собственно, и конституируют свою человечность. С одной стороны, познание представляет собой один из процессов сознания в широком смысле соотнесенности и сопричастности субъекта некоей информации, знанию (со-знание). Но с другой стороны, познание выступает производящей силой сознания, раздвигая его границы, оно насыщает сознание новым содержанием. Совершая когнитивные акты, человек постоянно выходит за пределы своего наличного бытия, познание – основа трансценденции. Вещи не познают, их – познают, сама же вещь лежит в своих смысловых пределах, и нарушение этих границ приводит к ее деформации или исчезновению. Элементы познания присутствуют в деятельности высших животных, однако у них познание выступает не более чем внутренним компонентом самого процесса жизни, обслуживающим ее функционирование. Ни одно животное не способно к трансценденции, самопроизвольной перемене программы своей жизнедеятельности. В результате познания отдельный человек и человечество в целом программирует и перепрограммирует себя в своем историческом развитии. Наконец, вряд ли мы имеем право утверждать, что Бог познает. Скорее, Он просто знает, ведь познание предполагает неполноту познающего субъекта. В этом плане познание представляет собой человеческое по преимуществу. В широком значении уже всякое расширение сознания можно считать познанием. Однако желательно дифференцировать известное (знакомое) и познанное. Познанием в точном смысле является такое усвоение информации, в результате которого происходит сращивание познающего с поглощаемым знанием, меняющее человека. Этапы этого процесса: желание (или побуждение) – знакомство (восприятие) – схватывание (присвоение) – обработка через постановку в контекст известного, этот самый контекст переформирующее (анализ и синтез) – усвоение, которое предполагает способность узнавания, воспоминания и, в конце концов, применения. Действительно, познание меняет познавшего. В этом плане познание представляет собой разновидность творческой деятельности. Познавая мир, мы сами создаем образы, представления, понятия вещей, формируем символы прекрасного или вечного. Познавая себя, строим понятие о самих себе, а значит – меняемся. Изменяя себя, человек переделывает и среду своего обитания, им же созидаемую. В отличие от животного, которое является органическим элементом ареала своего обитания, человек, познавая природу, себя и Бога, формирует искусственную среду своей жизни. Объективированной, опредмеченной стороной когнитивного творчества является цивилизация или культура в широком значении нового содержания, внесенного в мир человеком. Субъективной стороной – сам человек. Через познание человек творит самого себя в истории. В таком экзистенциально-онтологическом смысле познание не есть только внешнее отношение субъекта к объекту, не затрагивающее сущее по существу. Оно – событие в бытии, меняющее если не само бытие, то по крайней мере сущее, мир, творение. Проблема познания – одна из важнейших для философии. Структура, ход и границы познания – предмет гносеологии (эпистемологии). Бытийные основания познания изучаются онтологией, а его смысл и ценность – аксиологией. Триединство онтологии, гносеологии и аксиологии образует внутреннюю форму физического знания. Метафизика познания возможна в рамках идеализма или теизма. Идеализм склонен онтологизировать разум или мышление, возводя их в ранг Абсолюта. Однако в таком контексте познание, приобщая человека к вечности, существенной новизны мир не привносит. Появление цивилизации, возвышающейся «над» природой, образует видимый результат человеческого познания. Однако его онтологический статус проблематичен: насколько фундаментальны изменения, вносимые в мир человеком? Не исключено, что в масштабе вселенной эти изменения носят, так сказать, эмпирический характер, не затрагивая мир по существу. В свете антропного принципа современной космологии роль наблюдателя более весома. Библейское же откровение говорит нам о познании, результаты которого имеют онтологические последствия, отрывая, либо приобщая человека к вечности. В первом случае – познание добра и зла Адамом и Евой, во втором – познание Бога через Иисуса Христа: «И познаете истину и истина сделает вас свободными» (Ин. 8:32). В Новое время познание рассматривалось как субъект-объектное отношение. В ХХ веке субъект-объектный дуализм подвергается критике с разных позиций, да и сами эти категории подвергались сомнению на предмет их пригодности. Тем не менее, без них не обойтись при описании структуры процесса познания. Субъектом познания выступает индивид. Однако он познает в определенной среде – не только природной, но и культурной. Культура представляет собой и объективированный результат познания и его предпосылку. В этом смысле субъектами познания выступают коллективы различного уровня общности и степени интегрированности – племя, народ, социальный класс, группа народов, образующая цивилизационную общность, религиозный коллектив, сообщество ученых, а в конечном счете человечество как род. Если указанные видовые сообщества образуют частные или особенные разновидности коллективных субъектов познания, то является ли человечество как род всеобщим субъектом, аккумулирующем все индивидуальные и особенные достижения – вопрос. Такой – суммативно-эмпирический подход ко всеобщему лишает содержание познания безусловной достоверности (к такой трактовке всеобщего склоняется, по сути, марксизм). Поэтому идеалистическая традиция, в особенности – трансцендентный идеализм, наполняет всеобщее содержание человеческого познания сверхчеловеческим содержанием. Таковы категории, ценности, трансцендентальные идеи Истины, Блага, Красоты и, наконец, идея Бога (Абсолютного, актуальной бесконечности). Идеи, категории, ценности суть бытийные первоосновы сущего. Они открываются в познании, делая его возможным, но сами по себе пребывают до человеческого к ним осознанного отношения (трансцендентально-феноменологические концепции уходят от вопроса об онтологическом статусе указанных форм, просто констатируя невыводимость трансцендентальных форм из опыта). Однако при онтологической интерпритаации всеобщих форм познания возникал вопрос об их носителе. Если категории и ценности генерирует не индивид и даже не коллектив, то кто? Возможные ответы – трансцендентальный субъект (Я, Эго, например у Канта, Фихте или Гуссерля), Абсолютный дух (Гегель), София (софиология). Таким образом, идеализм (объективный, религиозный, абсолютный) рассматривает указанное содержание не только гносеологически, но в первую очередь онтологически. Целостность познания обусловливается не только включенностью индивида в разнообразные коллективы и (с идеалистической точки зрения) приобщенности его по всеобщему (сверхчеловеческому) категориально-ценностному содержанию, но и многомерностью человеческой природы. Трихотомической модели человека (тело-душа-дух) соответствует разделение познания на три ступени – чувственную, рационально-логическую и духовную. Основные формы чувственного познания – ощущение, восприятие, образ (воображение), рационально-логического – представления, понятия и категории, а духовного – символ, смысл и экзистенциал. В большинстве философских систем предметом гносеологического интереса выступает чувственная и рациональная ступени, дух если и рассматривается, то как высшая способность разума, например, так фактически у Гегеля. В богословии и системах религиозной метафизики, интуитивистских доктринах духовная ступень мыслится как металогический уровень. Можно посмотреть на целостность познания и с точки зрения взаимной дополнительности основных когнитивных способностей. Таковые суть опыт, мышление и интуиция. Между триадами чувственность-разум-дух и опыт-мышление-интуиция имеется корреляция, но нет взаимнооднозначного соответствия. Хотя многие философы, по крайней мере до Канта, сближали или отождествляли опыт и чувственность, на самом деле они не тождественны. Уже Кант фактически оперировал понятиями морального опыта в «Критике практического разума» и эстетического опыта в «Критике способности суждения». Подзаголовок гегелевской «Феноменологии духа» - наука об опыте сознания. Можно вести речь о социальном, экзистенциальном, религиозном опыте. В конце концов само мышление, которое обычно опыту противопоставляется (да и на самом деле его когнитивный функционал другой), представляет собой опять-таки своего рода опыт. Опыт дает познанию новое и в этом плане представляет собой встречу познающего с неведомым сущим. Большая часть опыта проходит в уже схематично освоенных ареалах сущего, такой опыт повторяем. Меньшая часть образует радикальный или трансграничный опыт, благодаря которому происходят открытия. Повторяемый опыт присущ уже высшим животным (старый лис), а в человеческой деятельности он образует основу цивилизации. Такой опыт формирует опытность. Радикальный опыт уникален, в личной жизни он может вообще ни разу и не случиться. Простейшее определение мышления заключается в том, что оно есть деятельность сведения многообразия к единству. Мысль выделяет и образует единства, это умение разделять соединственное и соединять разделенное – анализ и синтез. В результате аналитико-синтетической деятельности в бесформенном открываются (или создаются) границы, единство которых составляет форму вещи (ее чувственный образ или внутреннюю форму – идею, сущность). Функционал анализа и синтеза к встрече, в которой воспринимается новое, не сводим и не выводим из нее. Даже если согласиться с Локком, что в мышлении нет ничего, что предварительно не было дано в опыте, то не менее резонно (по крайней мере в операционально формальном аспекте) возражение Лейбница – кроме самого мышления. Аристотель полагал высшей способностью мышления целесообразование. Деятельность в соответствии с целями из опыта ни коим образом не выводится, напротив, выступает условием его возможности. Однако откуда у самого мышления эта способность двигаться в соответствии с целями, которые в опыте не даны, да и самой мыслью отчетливо не сформулированы, поскольку еще не достигнуты? Опыт и мышление суть взаимодополняющие и обуславливающие друг друга когнитивные процессы. Однако познание не исчерпывается только опытом и мышлением. Интуиция – это способность видения целого без данности всей совокупности фрагментов. (Распространенное определение интуиции как непосредственного созерцания не дает достаточных оснований для различения ее с чувственным опытом). Опыт всегда ограничен (само знание об ограниченности опыта интуитивно по своему происхождению, ведь иного в опыте не дано), а мышление, если бы оно работало только с данными опыта, никогда не совершало бы открытий, будучи обреченным лишь на обобщения. Именно интуиция совершает прорывы, обеспечивая радикальному опыту трансграничность, а мышлению способность формулировать гипотезы и прогнозировать, двигаться к целям, которые еще не познаны, но лишь предугаданы, привлекая к себе. Опыт и мышление, с одной стороны, выступают предпосылками интуиции, а с другой, именно интуиция, латентно присутствуя и в опыте и в интеллекте, делает их элементами человеческого познания. Познанию, которое свойственно высшим животным, не достает интеллекта, а искусственному интеллекту, который успешно обобщает количества, неподвластные человеческому разуму, не хватает интуитивных прозрений. Гносеология как правило строится на абсолютизации той или иной когнитивной способности. Эмпиризм абсолютизирует опыт, рационализм – мышление, интуитивизм, соответственно, интуицию. В свойственном философии стремлении к целостному мировоззрению гносеология достраивается онтологическим и аксиологическим измерениями. Эмпиризм в этом процессе оказывается, как правило, элементом или материализма или (что наиболее логично) позитивизма. Рационализму соответствует (в основной тенденции) идеализм (объективный, трансцендентальный или абсолютный). Интуитивизм коррелирует с различными видами спиритуалистической метафизики. Важнейшим эпистемологическим вопросом являются границы и возможности познания. Пессимистические решения порождают релятивизм, скептицизм, агностицизм. Радикальный гносеологический пессимизм практически мало реален: философ должен в таком случае попросту замолчать (как и поступил полулегендарный Кратил, утверждавший, будто в одну и ту же реку нельзя войти и один раз), да и человечество попросту бы не выжило, если бы ничего не познавало бы вовсе. Поэтому агностицизм носит, как правило, ограниченный характер. Так, знаковой является концепция Канта, который доказывал, что мы познаем вещи, лишь как они нам являются, но не каковы они сами в себе. Впоследствии эта установка была взята на вооружение позитивизмом. Гносеологический оптимизм явление для философии далеко не редкое, распространенное в основном среди философов рационалистов (Декарт, Спиноза, Гегель, да и марксизм, унаследовавший эту интенцию от Гегеля). Для ХХ века, пережившего несколько научных революций, в результате которых были дезавуированы не только отдельные теории, но и картины мира, долгое время выглядевшие бесспорными, характерен умеренный агностицизм. Теги: Дисциплина: Философия Авторы: Богатырёв Д. К. |